Год французов - [251]
Как известно, американцы не принадлежат к числу «читающих наций». Однако интерес к историческим произведениям в стране значителен. В публикуемых в США списках бестселлеров одно-два названия, как правило, принадлежат историческому роману. Рассказывая о сравнительно недавних событиях или углубляясь в прошлое Америки, этот жанр отличается тематическим разнообразием и широтой хронологического диапазона.
Соединенные Штаты Америки — сравнительно молодое государство: в 1976 году отмечалось двухсотлетие со дня его образования. Подготовка к юбилею породила массу книг на исторические темы, среди которых можно выделить биографические романы, документальные, философские, приключенческие, псевдоисторические. Правящие круги США использовали знаменательную дату с целью отвлечь трудящихся от злободневных проблем, поднять моральный дух «великой Америки», изрядно упавший после бесславного поражения во Вьетнаме, Уотергейта, разгула коррупции в верхушке государственного аппарата.
В преддверии юбилея, да и после него, были опубликованы произведения, посвященные первым американским поселенцам, Войне за независимость, Гражданской войне между Севером и Югом, другим знаменательным вехам в истории Соединенных Штатов. Причем, помимо действительно крупных свершений в жизни страны, ранг «великих» получили такие позорящие Америку события, как массовое уничтожение индейцев, захватническая война против Мексики, преследования борцов за гражданские права. Все эти «деяния» были подняты на щит сторонниками апологетического направления в американской исторической прозе, породившего целый океан сочинений, единственная цель которых — застирать грязные пятна на звездно-полосатом флаге.
И все же в семидесятые годы, пожалуй, правомерно говорить о подъеме жанра исторического романа в США. Подобный всплеск наблюдался в XIX веке, в творчестве писателей-романтиков Д. Ф. Купера, Д. П. Кеннеди, У. Г. Симмза, Н. Готорна, Г. Мелвилла, доказавших миру, что молодое американское государство обладает собственной историей.
Именно в семидесятые годы нашего столетия стали особенно актуальными вопросы: «Кто мы? Откуда мы?», хотя и раньше они неоднократно возникали в творчестве многих писателей США. В поисках своих «корней» американские писатели обращались к истории других народов, представители которых два века назад составили американскую нацию, — индейцев, европейских эмигрантов, африканских негров. Достаточно вспомнить документальный роман А. Хейли «Корни. Сага об американской семье», в котором автор находит своих далеких предков в африканской деревушке.
Ищет свои «корни» и Т. Фланаган, с романом которого «Год французов» читатель только что познакомился. По профессии он преподаватель английского языка и литературы, но Ирландией интересуется давно и серьезно. Его перу принадлежит исследование об ирландских писателях XIX века.
Среди полноводного потока американской исторической и документальной прозы роман «Год французов» выделяется глубоким, вдумчивым обращением с историей, автор стремится выйти за пределы сугубо национальных проблем. Осмысление исторических закономерностей для Фланагана тесно сопряжено с личными мотивами, поисками собственных «корней». Среди многочисленных персонажей произведения фигурирует в качестве исторического лица прабабушка писателя.
Знание истории Изумрудного острова, его сегодняшнего политического и экономического положения, ощущение личной причастности к прошлому родины своих предков позволили писателю создать правдивое и достоверное произведение о важном этапе борьбы ирландского народа за независимость.
Фланаган не случайно выбрал именно этот период в истории страны Эйре. С середины семидесятых годов XVIII века Ирландия вступила в новую фазу своего развития. Набирало силу национально-освободительное движение, чему в значительной степени способствовала победа Великой французской революции и успешная борьба американских колоний Великобритании за независимость. Таким образом, в Ирландии создалась благоприятная почва для роста «древа свободы», полузасохшего от близкого соседства с туманным Альбионом. Для Изумрудного острова оно всегда было роковым.
Трагедия, последний акт которой еще не сыгран, началась в XII веке. Именно тогда английские рыцари под предводительством Генриха II Плантагенета высадились в Ленстере, и с тех пор британский лев не выпускал добычу из своих лап. Опровергая версию английской буржуазной историографии о цивилизаторской миссии захватчиков, Ф. Энгельс писал: «Английское нашествие лишило Ирландию всякой возможности развития и отбросило ее на столетия назад и притом тотчас же, начиная с XII века».[46]
Когда был сформирован первый ирландский парламент, право заседать в нем получили лишь выходцы из Англии. Страна-колония сразу же сделалась объектом грабежа для разоряющегося феодального дворянства и буржуазии Англии. Народные массы отвечали восстаниями, которые, однако, безжалостно подавлялись.
В 1649 году Оливер Кромвель привел в Ирландию свои войска. Кровавая бойня в Дрогеде и Уэксфорде на века врезалась в память ирландцам. Солдаты Кромвеля, осевшие в Ирландии, стали землевладельцами и жесточайшим образом подавляли малейшее недовольство коренных жителей.
«Он был славным, добрым человеком, этот доктор Аладар Фюрст. И он первым пал в этой большой войне от рук врага, всемирного врага. Никто не знает об этом первом бойце, павшем смертью храбрых, и он не получит медали за отвагу. А это ведь нечто большее, чем просто гибель на войне…».
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.