Год без покупок - [7]
С книгами было не проще. Моя мама начала читать мне еще до того, как я родилась: она шептала слова своему растущему животу. Она всегда утверждала, что я самостоятельно научилась читать к четырем годам. Я верила ей только потому, что у меня было доказательство: в пять лет я составила каталог моей собственной маленькой коллекции детских книжек и устроила библиотеку для детей из соседних домов. Книги были пронумерованы от 1 до 10, и я записывала в блокноте, кто какую взял. Никто не посмел бы потерять хоть одно из моих сокровищ.
Как большинство писателей, я всегда проводила много времени с книгой в руках. В школьные годы, просыпаясь, я почти всегда обнаруживала, что свет в спальне все еще горит, а книга упала на пол. А еще помню ужасную ангину в девятом классе, когда я взяла с собой в постель апельсиновое мороженое для горла и не успела его доесть. Когда я проснулась, лужа оранжевой жидкости успела впитаться и в книгу, и в белую простыню. Неудивительно, что вскоре после этого мне выдали темное постельное белье.
Я всегда любила книги и любила читать. Но у меня была дурная привычка покупать больше книг, чем я могла прочитать за месяц или даже за год. Одна из моих дурных потребительских привычек заключалась в том, чтобы всегда заказывать в интернет-магазине две книги вместо одной, чтобы получить бесплатную доставку. Но и первую книгу я обычно решала купить под воздействием импульса. Я натыкалась в Сети на отзыв подруги, заходила на сайт, потом находила что-то еще вроде бы интересное и добавляла в корзину, чтобы не платить за доставку. Я делала это как минимум раз в месяц почти десять лет подряд. В среднем получалось 26 долларов за покупку – то есть 3120 долларов и 240 книг. Думаю, я прочитала приблизительно 100 из них.
Единственным плюсом всех этих переездов в 2013 году было то, что они показали мне, как много у меня накопилось непрочитанных книг, которые я не собиралась читать. Это были книги по психологии, посвященные темам, которые меня больше не беспокоили. Это была классика, которую я считала себя обязанной прочесть, хоть и засыпала в процессе. Это были книги для проектов, за которые я так и не взялась. Я думала, что избавилась за время переездов почти от всех из них, но я ошибалась.
Разобравшись с книгами, я обнаружила, что у меня их все равно много – 95 штук. Решить, что оставить, а что отдать, оказалось нелегко, но я поклялась быть честной с собой. Я правда собираюсь однажды прочитать все эти книги? Если ответ «да», я верну их на полку. Если ответ «нет», я положу их в пакет. После того как я приняла это решение 95 раз, у меня осталось восемь книг, которые я уже прочитала, но все еще любила, и 54, которые я не читала, но собиралась прочитать. Затем я пожертвовала 33 книги (35 % изначального количества) общественной библиотеке Порт-Муди. Пусть я не собиралась их читать, я хотела, чтобы это сделал кто-то еще.
Разбирать канцтовары оказалось легко, потому что их у меня было не так много. Если не считать ручек. По какой-то причине у меня накопилось 36 ручек. Я сохранила восемь, хотя и это, пожалуй, чересчур, и отдала остальные подруге-учительнице. Отправив в пакеты с мусором несколько упаковочных коробок, папок и старых блокнотов, я избавилась от 47 % моих вещей в этой комнате.
С кухней я тоже справилась на удивление легко. Я и так обставила ее минималистично. У меня было лишь несколько, на мой взгляд, лишних чашек, кружек и тарелок. Я сохранила все приборы, кроме блендера, который я никогда, кажется, и не использовала. Я также продала соковыжималку, когда поняла, сколько сахара я получаю вместе с соками. Натуральный он или нет, мне это не нужно. В сумку, которая должна была отправиться в библиотеку, я добавила несколько кулинарных книг. Все они покупались с благими намерениями, но я никогда ими не пользовалась. И после того как я сократила число вилок, которые хранились в ящике для столовых приборов, я избавилась от 25 % того, что у меня было.
Наконец, я открыла ящики в ванной и нашла три сумки, полные средств для ухода за собой. Я высыпала их в раковину и обнаружила, что они не помещаются. Тут были бутылки лосьонов и гелей для душа, которые я постоянно докупала, а также множество маленьких баночек. Шампуни и кондиционеры, которые я забирала из разных отелей. Образцы, которые никто никогда не просит присылать по почте, но все хранят, потому что «не выкидывать же». Продукты, переданные родственницами и подругами, которые решили, что им не подошло, но «может, тебе понравится». Мои ритуалы ухода за собой были такими же минималистичными, как и мой подход к одежде, – все эти средства для них не подходили. Я вылила те, у которых истек срок годности, а потом отложила все, что можно будет пожертвовать центру помощи женщинам. Так я избавилась от 41 % предметов в ванной, а оставшееся уместилось в одну сумку, которая встала под раковину.
После того как я разобралась с каждой комнатой, мне осталось только перерыть коробки. Коробки, которые я вынимала из гардеробной, загружала в машину, отвозила в новое место и ставила в гардеробную пять раз – никогда толком не проверяя, что там в них.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.