Год 2004-й - [14]

Напоследок Белый подошел ко мне и вполголоса сказал:

— Везет тебе с девчонками, Малыш! — Я понял, что он имел в виду.

— Это точно.

Глава 10

Мы сидели в полном изнеможении и смотрели, как бандиты стали подниматься на второй этаж. Вслед за ними потянулась вся армия телохранителей. Нечеловеческое напряжение стало медленно отступать. Мы молчали, по-прежнему держась за руки. Передо мной на столе лежала «звериная метка». Роскошная тисненая визитка. Четыре волчьи головы на черном фоне. Акела Корпорейшн. И телефон внизу. Я никак не мог заставить себя прикоснуться к ней.

За соседним столом послышался странный шум. Жирный сполз вниз. Его рвало. Вслед за ним не выдержал еще один собутыльник. Бледные как смерть гуляки встали из-за стола и, отозвав официанта в сторону, стали ему что-то объяснять, кивая в нашу сторону. Затем быстро пошли к выходу. К их столу уже бежала уборщица.

— Извините, пожалуйста. Можно вас побеспокоить?

Перед нами стоял тот самый официант и робко улыбался. В его руке был поднос с бутылкой шампанского.

— Что случилось? — мы непонимающе смотрели на него.

— Вот, господа с соседнего стола просили передать. Они очень извинялись за свое поведение и благодарили вас…

— За что?

— Ну-у… — официант растерянно развел руками. — И еще просили передать вот это.

На столе появилась пачка долларов. На вид штуки две баксов, не меньше.

— Это еще что?

— Вот, они просили передать, от чистого сердца.

— Не надо! — Я резко отодвинул купюры. На лице официанта появилась паника. Он растерянно смотрел на меня. Затем умоляюще обратился к Анжеле:

— Простите, пожалуйста. Я же не могу оставить это себе!

Я посмотрел на жену. Она пожала плечами. Я подумал о том, что возможно, эти деньги вскоре нам очень даже пригодятся. Да и Жирный, в принципе, заслужил, чтобы поставить его на бабки.

— Ладно, оставьте.

Официант облегченно вздохнул и, пожелав нам хорошо провести вечер, испарился.

Не успел я положить деньги и визитку в бумажник, как перед столом возник метрдотель. Он немного помялся, видимо не решаясь нас потревожить, затем вкрадчиво сообщил:

— Извините, что помешал. Директор ресторана просил передать, что ваш заказ оплачивает заведение. В любое время. Неограниченно. Он извиняется, что не может сейчас сам подойти и просил пожелать вам приятного аппетита.

— Спасибо, — протянул я. Чудеса продолжались. Интересно, что будет дальше?

— Нет ли у вас желания послушать какую-нибудь музыку?

Я повернулся к жене. Она сидела с широко открытым ртом. Ей, как в общем и мне, все это казалось сном.

— Ну, не знаю. Включите что-нибудь душевное.

Метр по-военному склонил голову и направился к музыкантам. Вскоре из динамиков раздалось.

— Сегодня наше скромное заведение посетили почетные гости. Мы желаем им счастья в личной жизни и специально для них исполняем эту песню…

По залу разлились звуки какого-то красивого медляка. Песня была классная, музыканты старались как могли, но никто не шел танцевать. Протрезвевшие посетители сидели на своих местах и усиленно поглощали напитки, отходя от стресса. На нас никто старался прямо не смотреть, но чувствовалось, что боковым зрением за «почетными гостями» следит чуть ли не весь ресторан.

— Алеша, пойдем домой. Что-то мне нехорошо.

Жена сидела бледная, губы ее были стиснуты. Я испугался за нее. То, что она сделала, было на мой взгляд за пределами человеческих сил. Тем более для такого хрупкого создания, как моя Анжела.

— Конечно идем.

Встав из-за стола, я подал жене руку, и мы направились к выходу, провожаемые сотней пар глаз. Фойе было заполнено группками стриженых мужиков. Оставив дам за своими столиками, они вполголоса увлеченно обсуждали произошедшее. При нашем появлении все разом замолчали и расступились, освободив проход к гардеробу. В другое время мне, может, это и доставило бы удовольствие, но сейчас было не до того. Анжела уже еле держалась, она буквально повисла на моей руке. Да я и сам был далеко не в лучшей форме. Голова была тяжелой, ноги как ватные. И это не от спиртного — я был совершенно трезв.

Швейцар проводил нас до самой машины. Садясь за руль, я думал только об одном — чтобы по дороге не докололся какой-нибудь ретивый «гаец». Я вел машину почти на автопилоте, постоянно поглядывая на обессиленную жену.

— Останови, мне плохо!

Анжела сидела с закрытыми глазами, прижав ладонь ко рту. — Не иди за мной!

Она открыла дверцу и с трудом выбралась наружу. Я с огромной тревогой следил, как жена отбежала в сторону и остановилась у придорожных кустов. Затем она наклонилась, и ее вырвало.

— Ну вот и все, теперь легче. — Анжела вытирала рот платком. — Извини, Алеша.

— Ну что ты, что ты, все хорошо, — я обнял ее и успокаивающе шептал на ухо. — Все уже позади…

Стояла тишина, нарушаемая лишь звуками «дворников», сметающих со стекла густо падавший снег. Вдруг жена сдавленно ахнула. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Алешенька, ты же… ты же…

— Что случилось?

— Да ты же поседел, посмотри вот тут! — И она прикоснулась пальцами к голове.

Я быстро оборотился к зеркальцу. В нем на меня смотрел испуганный человек с больным, осунувшимся лицом. Чуть повернул голову. Так и есть! По вискам предательски серебрились несколько седых волосков. Я замер, пораженный.