— Это ответ на твой вопрос.
— На который?
— А ты запомнила все?
— Ну…, - Минори накрутила на палец вырвавшуюся из хвоста прядь и посмотрел в потолок. — Кажется я спрашивала про занятия… и ещё школу? А ещё был самый первый вопрос… О чем же? Хм… Предлагала тебе написать биографию? Нет… Хи-хи! Какую ещё биографию…, - Минори махнула рукой и, скривившись, отпила кофе. — Люк говорит, что я много болтаю, хотя мне кажется, что он…
— Отлично выглядишь.
— Правда?! — Минори сложила руки в замок и спрятала за ним улыбку.
— Так что там с нашим делом? — спросил Ямато, пока канал связи оставался без помех.
— Точно-точно! — она залезла в сумочку и достала блокнот. — Вот!
В верхнем углу изрисованного сердечками, цветочками и облачками листка было написано имя и номер телефона.
— Кто это?
— Ваш чай и пончики, — официант поставил заказ и посмотрел на Минори. — Вам всё нравится?
— Ага, спасибо, — скривилась девчонка, проталкивая в себя кофеиновую гадость.
Ямато запомнил имя и номер. Минори забрала блокнот, положила в сумочку.
— Кассир в магазине электроники, — сказала Минори.
Ямато тут же выкинул из головы имя и номер.
— После завтра он будет работать в вечернюю смену, — Минори выпрямила спину, поправила на переносице очки. — Это было не просто, но я его убедила. В вечернюю смену он остается в магазине один, и он согласился провести меня в подсобку, чтобы показать всё, что я захочу.
— Та-а-ак, давай-ка тут поподробнее. Ты точно всё правильно поняла? Парень соглашается вечером затащить тебя в подсобку магазина, в котором никого нету. Тебе не кажется, что он?..
— Ему тринадцать лет, — неожиданно серьезно сказала Минори. — Тридцать долларов интересуют его больше, чем всё остальное…
— А… понял. Мммм… отличная работа, — Ямато улыбнулся и откусил пончик. — Значит, после завтра вечером мы получим номер машины.
— Я получу, — Минори вскинула подбородок и отвернулась к окну.
— Это что ещё значит?
— Думаю, мне полагается вознаграждение за хорошую работу.
— Без проблем. Готов возместить твои траты в тройном размере, — Ямато сунул руку во внутренний карман, но по лицу Минори понял, что это совсем не то, что она хотела услышать. — Или что?
— Ты мог бы пригласить меня на свидание, — она посмотрела ему в глаза и три раза быстро моргнула.
Убедившись, что другого способа продолжать работу с Минори, нет, Ямато согласился. Прощаясь, Минори подсунула щеку для поцелуя, Ямато закрыл счет и похлопал её по плечу. У выхода она догнала его и сказала: «Давай прогуляемся вместе! Ты домой? Пойдем вместе к метро!». Ямато пожал ей руку, сказал, что у него есть кое-какие дела, и пошел в противоположную сторону. Он не соврал. Дела у него были.
… … …
Навигатор привел Ямато в тесный дворик, огороженный серыми многоэтажками. Он покрутил головой и наткнулся на табличку с номером дома. Все сходилось. Странно. Убрав телефон в карман, он прошел к последнему подъезду, обогнул его в торце дома и увидел спуск в подвал, отделанный черным камнем. Надписей на входе никаких не было. Серди черной плитки, черных ступенек и черной двери выделялась только фиолетовая эмблема с алмазом и лучами.
— Хм-м-м… ну ладно.
Дверь была не заперта. Ямато оказался в темном помещении, где пахло благовониями и маслом. Прошел за ширму и оказался перед стойкой.
— Здравствуйте, — поприветствовала девушка в черном пиджаке с вертикальным ульем на голове, пронизанным десятками палочек. — Вы записывались?
— Да…, - Ямато посмотрел на дверь, отделанную золотистыми заклепками. — Оставлял заявку на сайте. Меня зовут…
— Ямато Исикава? — спросила девушка, глядя в ноутбук.
— Да.
— Господин Баба готов вас принять. Оплату за стандартный сеанс мы берем вперед, — без тени смущения сказала девушка и расположила к себе улыбкой.
Несколько секунд Ямато выбирал между дверью, отделанной черным бархатом, и другой — дверью, ведущей на выход, та, что с золотистыми заклепками.
— Ну, хорошо, — он положил на прилавок сотенную купюру. — Можно?
— Пожалуйста.
Господин Баба оказался на удивление молодым. Вряд ли Ямато дал бы ему больше пятидесяти. Те, с кем ему приходилось видеться в своем мире, прозревали, когда жить им оставалось в лучшем случает лет пять. Причем это не было совпадением. Между прозрением и близостью смерти существовала прямая связь. Другое дело, что открыть её для себя могли лишь те, кто посвятил обучению всю свою жизнь. Именно поэтому их было так мало. На путь прозревающих становились только те, кто без этого не мог; те, чьи внутренние силы просились к трансформации и пространственным перемещениям. По-другому посвятить свою жизнь обучению, опасаясь, что к закату ты так и не познаешь прозрение, прийти было невозможно. Некоторые пытались переломить себя. Те, кто заходил слишком далеко, оказывались в петлях, в ванных с порезанным венами или летящими с моста.
Господин Баба носил седую бороду и усы, несколько седых волос выглядывали из ноздрей. Одет он был в черное кимоно, а на шее у него висел фиолетовый камень на золотой цепочке. На столиках по кругу комнаты горели свечи и тлели благовония, рядом с Бабой лежали шкатулки, карты, четки, спички, ожерелье, золотая ложка, спица, клык, кусок рога, серебряная чашка, хрустальный шар и кончик хвоста. Загорелые руки зрячего неподвижно лежали между всем этим добром.
