Глазами альбатроса - [19]
Так мы и поступаем.
Первым делом мы проверяем яйцо Амелии, темноспинного альбатроса, чье гнездо находится в нескольких шагах от порога казармы. Она смотрит на нас глубоким взглядом темных глаз. Скептически разглядывает нас сначала одним, потом другим глазом. Плененный загадочной красотой этих глаз смотрящей на меня птицы, я слышу, как Франц говорит:
– Когда я смотрю на альбатроса, то стараюсь представить, что он видел и через что прошел. Мне часто приходит в голову мысль, что птица может быть в два раза старше меня.
Взгляд этих птиц светится недоступным нам знанием. Жизнь альбатросов даже в общих чертах долгое время оставалась для людей загадкой. Но мы здесь для того, чтобы немного приоткрыть завесу тайны, приблизиться к пониманию неизведанного. Мы вовсе не собираемся вмешиваться в их жизнь, просто хотим получше их понять. К тому же знакомство с альбатросами поможет нам оценить угрозу, которую представляет для них человеческая деятельность, и помочь их выживанию. Еще одна причина, по которой нам нужно узнать их поближе, – это желание внести ясность в многообразие живого мира, чтобы обрести четкое представление о сходствах и различиях между всеми нами.
Франц делает шаг к гнезду, садится на корточки, осторожно отодвигает Амелию в сторону и поднимает яйцо размером с кокосовый орех. Оно около 13 сантиметров в длину и 8 – в ширину, удержать его в ладони – нелегкая задача. Когда Франц поднимается, Дэйв настоятельно просит его не крутить и не переворачивать яйцо.
Амелия, которая до этого сидела тихо, теперь заволновалась. Она то и дело встает, распушает перья на брюшке и снова садится. Не чувствуя под собой яйца, она ерзает на месте. Я испытываю неловкость, видя, какое беспокойство мы ей причинили, хотя и понимаю, что это ненадолго.
Франц подносит яйцо к проектору и накидывает нам на головы покрывало. Нам открывается подсвеченное нутро. В нем – эмбрион, мы видим каждый кровеносный сосудик, видим, как шевелится зародыш птенца.
– Живчик какой! – говорит Франц Дэйву.
Не проходит и минуты, как он возвращает яйцо Амелии, которая садится на него раньше, чем Франц успевает подняться с колен.
Он проверяет еще два яйца. С третьим у него возникают сомнения.
– Так, а в этом я что-то ничего не вижу, – говорит он из-под одеяла. – Стоп, вот же сосудики, значит, живое.
Дэйв объявляет, что сегодня утром мы установим передатчики на этих трех птиц. Как только он приближается к Амелии, она приподнимается над яйцом и слегка открывает клюв. Патти сосредоточенно наблюдает за Дэйвом, приложив указательный палец к губам. Чтобы Амелия не начала клеваться, Дэйв поднимает одну руку у птицы над головой, отвлекая ее движением пальцев, а другой зажимает ей клюв, потом проворно подхватывает массивное тело и достает из гнезда. В то же мгновенье Франц укутывает яйцо полотенцем, чтобы уберечь его от перегрева на солнце и голодной камнешарки, которая может запросто им полакомиться.
Аккуратно перешагивая через другие гнезда, Дэйв несет Амелию под навес веранды, где уже готовы передатчики. Он надежно стягивает клюв резинкой, предварительно дав птице закусить палочку: через образовавшуюся щелочку Амелия сможет дышать.
В густом оперении груди легко утонет большой палец мужчины. Хотя эти альбатросы и гнездятся в тропиках, назвать их тропическими птицами нельзя – они надежно защищены от холодной воды. Дэйв показывает нам наседное пятно, неоперенный участок теплой кожи на брюшке, плотно окруженный пухом. Если вы птенец, то более уютного места, чтобы вздремнуть, вам не найти.
Дэйв садится и размещает крупного альбатроса на коленях головой к себе. Амелия немного сопротивляется, пытаясь царапаться лапами. Ей удается оставить болезненные кровоточащие раны на внутренней стороне оголенных бедер Дэйва. Франц старается придерживать крылья и лапы птицы.
При помощи картонки Дэйв приподнимает несколько внешних перьев в верхней части спины Амелии. Патти берет специальный влагостойкий пластырь и наклеивает небольшой кусочек с нижней стороны перьев, а затем и с верхней стороны, тем самым надежно обернув их.
– После установки передатчика перья должны остаться в обычном положении, чтобы ничто не тревожило птицу, – объясняет Дэйв.
Патти прокалывает в пластыре несколько дырок, потом аккуратно приматывает к нему передатчик тефлоновой лентой. Узелки закрепляются капелькой суперклея. Все то же самое повторяется в нижней части передатчика. Работа весьма кропотливая. Не слышно ни праздной болтовни, ни шуток. Поэтому все проходит без сучка без задоринки. Через несколько минут передатчик ловко прилажен к перьям альбатроса. Патти расправляет и разглаживает оперение Амелии. Из-под перьев торчит только антенна.
Когда мы отпускаем птицу, Лора аккуратно разворачивает яйцо. Дэйв ставит Амелию рядом с гнездом. Мы делаем шаг в сторону. Амелия подходит к яйцу, вытягивается, совершает несколько взмахов огромными крыльями. Немного постояв над гнездом, она наклоняется к яйцу и обращается к нему тихо и доверительно. Затем выпрямляется во весь рост, топорщит перья, обнажая наседное пятно, садится, поднимает клюв к небу и мычит, словно довольная корова. Несколько минут она занимается тем, что чистит перья, но передатчик не трогает.
Традиционно люди отказывались признавать, что у животных есть сознание, что они умеют любить и горевать, что они способны к эмпатии. Человек приписывает эти качества только себе. Склонный к самолюбованию, он считает остальных представителей живого мира лишь материалом для удовлетворения своих потребностей. Знаковая книга Карла Сафины основана на десятилетиях полевых наблюдений и захватывающих открытиях в области нейробиологии. Это внимательный взгляд неравнодушного ученого на поведение животных, вызов устаревшим представлениям об их эмоциях и жизненном укладе.
Если вы читали о динозаврах в детстве, смотрели «Мир юрского периода» и теперь думаете, что все о них знаете, – в этой книге вас ждет много сюрпризов. Начиная c описания мегалозавра в XIX в. и заканчивая открытиями 2017 г., ученые Даррен Нэйш и Пол Барретт рассказывают о том, что сегодня известно палеонтологам об этих животных, и о том, как компьютерное моделирование, томографы и другие новые технологии помогают ученым узнать еще больше. Перед вами развернется история длиной в 150 миллионов лет – от первых существ размером с кошку до тираннозавра и дальше к современным ястребам и колибри.
В книге в занимательной форме рассказывается об истории создания девяти известных литературных произведений: от жизненного факта, положенного в основу, до литературного воплощения.
Месяцы сочинительства и переделок написанного, мыканья по издательствам, кропотливой работы по продвижению собственной книги — так начиналась карьера бизнес-автора Екатерины Иноземцевой. Спустя три года в школе писательства, основанной Екатериной, обучались 1287 учеников, родилось 2709 статей, 1756 из которых опубликовали крупные СМИ. И главное: каждый из выпускников получил знания о том, как писательство помогает развить личный бренд. В этой книге — опыт автора в создании полезного и интересного контента, взаимодействия со СМИ и поиска вашего кода популярности.
В книге рассказывается, как родилась и развивалась физиология высшей нервной деятельности, какие непостижимые прежде тайны были раскрыты познанием за сто с лишним лет существования этой науки. И о том, как в результате проникновения физиологии в духовную, психическую деятельность человека, на стыке физиологии и математики родилась новая наука — кибернетика.
Еще в древности люди познавали мир, наблюдая за животными и анализируя их поведение. Теперь же, в XXI веке, мы можем делать это совсем на другом уровне. Интернет животных – важнейшее достижение человечества – решает сразу несколько проблем. Во-первых, при помощи него мы становимся ближе к животному миру и лучше понимаем братьев наших меньших. Во-вторых, благодаря этой сенсорной сети мы получаем доступ к новым знаниям и открытиям. В книге представлен подробный анализ «фундаментальных перемен, которые сыграют не меньшую роль для человеческого самосознания, чем открытие жизни на других планетах».
Настоящая книга посвящена жизни и деятельности выдающегося русского агронома И. А. Стебута (1833— 1923). Свыше полувека он занимал наиболее видное место среди деятелей русской агрономии. С именем Стебута связаны последние годы жизни первого сельскохозяйственного высшего учебного заведения в нашей стране — Горыгорецкого земледельческого института (ныне Белорусская сельскохозяйственная академия) и первые тридцать лет жизни Петровской академии (ныне Московская сельскохозяйственная Академия имени К. А. Тимирязева), в которой он возглавлял кафедру земледелия.
Уинстон Черчилль как-то сказал: «Мне нравятся свиньи. Собаки смотрят на нас снизу вверх, кошки – сверху вниз, но свиньи смотрят на нас как на равных». Однако отношения людей и свиней совсем не так просты. Свинья для нас – живое воплощение всего грязного, мерзкого, стыдного и грешного. Ее ловко убрали из нашего поля зрения, а точнее, заперли подальше от людских глаз. Жизнь свиньи на крупной ферме длится всего полгода. В отличие от коров, за всю жизнь ей ни разу не суждено вдохнуть свежего воздуха, но до этого никому нет дела.
Кормление собаки – серьезный вопрос. Ведь каждый владелец хочет видеть своего любимца здоровым и жизнерадостным, а это во многом зависит от правильности организации кормления.Собака практически всеядное животное. Однако ошибается тот, кто считает, что рацион собаки ничем не отличается от пищи с нашего стола. У собаки отсутствует утонченный человеческий вкус и ей отнюдь не требуются всевозможные пряности и специи, более того, таким образом можно извратить собаке вкус.Каждый владелец собаки должен уметь определять по состоянию и поведению животного, как оно себя чувствует.
Исследования последних десятилетий показали, что пропасть между психикой человека и психикой животных гораздо меньше, чем кажется. Порой речь идет и не о пропасти даже, а так – о небольшом зазоре. И в первую очередь это относится к таким животным, как косатки, – далеким от нас эволюционно и по образу жизни, но близким по интеллекту и социальности. Как же живут и общаются между собой эти морские млекопитающие? Можем ли мы понять их язык? Как они строят свои семьи? Чем различаются рыбоядные и плотоядные косатки? Едва ли кто-то может рассказать об этом увлекательнее и авторитетнее, чем Ольга Филатова, биолог, специалист в области акустической коммуникации млекопитающих и поведения китообразных.
Известный мирмеколог, основатель социобиологии Эдвард Уилсон обобщает свой 80-летний опыт изучения муравьев и рассказывает нам удивительные истории о насекомых, которых мы обычно не замечаем. Муравьи играют гораздо бóльшую роль в формировании экосистем, чем мы себе представляем. Общий вес всех живых муравьев примерно равен весу всех людей на Земле, а их численность составляет около 10 квадриллионов, так что неизвестно, кто является истинным хозяином нашей планеты. Описывая их повадки и социальную жизнь, автор отмечает, что муравьи далеки от совершенства с точки зрения человеческой морали: это полностью женский мир, в котором участь самцов незавидна; при этом они весьма воинственны, у них процветает рабство, паразитизм и даже каннибализм.