Глаза Фемиды - [13]

«Вот ведь чувствую, что вывернулся подлец - рано я показалась, - жаловалась потом Нина соседке Варваре. - А доказать нечем. «С жиру бесится, - сочувствовала Варвара. - На работе не больно ис­тратился, вот и сбрасывает энергию во что ни попадя. Лучше бы как мой - рыбалкой увлекся. Когда мой Витенька с головы до ног в чешуе и тине за полночь возвращается - сомнений не возникает, что не до шалашовок ему. На меня - и то силенок не хватает. Да я и не исстра­далась: муж уехал на рыбалку - приходи сосед на палку...» Томно потянулась Варенька, и глаза ее масляной пленочкой подернулись. Только зря расхвасталась перед соседкой Варвара-краса. Невдомек ей было, что несмотря на все ее знойные прелести и стати, не щадя мужских сил, рыбачил ее Витенька не на железный крючок, а на дру­гую приманку, на которую клюет порой и очень золотая рыбонька, которая сама не прочь отведать ухи из карасиков, которая этой ноч­ной рыбалке помешать никогда не может, а поутру становится сродни живительному эликсиру, без которого и головы не поднять. С завзя­тыми рыбаками, как и с охотниками, истории порой удивительные случаются. С Виктором Демьяновичем тоже случались приключения, о которых одна лишь Варвара не могла или сознательно, в силу ей одной ведомых причин, не хотела ничего знать и догадываться.

«Займись рыбалкой, - посоветовала Владимиру Нина. - Виктор тебя зовет на неделе. Одному ему несподручно сети закидывать». - «И на самом деле, - обрадовался Володя, - почему бы не съездить, для разнообразия». И в разгар недели и во вполне рабочее время, за­вербовав двух сотрудниц Виктора по институту, соседи отправились прокатиться на моторной лодке, поесть ухи на ветерке, проветрить­ся и прочее. На лодке Виктора добрались в уединенное место, рыба, конечно, с собой и уже потрошеная. Костерчик, палатки, матрасики надувные - как полагается. Ну и все что к ухе - тоже в наличии. Разо­грелись, разговорились, - еще добавили. Не заметили как сумерки наступили и пришла пора домой возвращаться. Дамы вдруг резко за­протестовали: не поедем - и все! Не для того ехали, чтобы попусту возвращаться. Ночевать они захотели - для того и палатки ставили, старались. А еще шальных соловьев послушать: как они о любви за­ливаются... Виктор с другом на это согласились со всей охотою, но поинтересовались на всякий случай, что их партнерши своим мужи­кам поутру дома скажут. «Это уже наше дело», - засмеялись Тамара с Верой. «И это правильно, - согласились рыбаки-приятели. - Вам с ними жить, а нам со стороны зачем советовать?» Чужая семья - по­темки. А для рыбака главное - дернуть вовремя, чтобы рыбка с на­живки не сорвалась.

Наука знает три постулата о водке:

-  Водка никогда не бывает плохой, а только хорошей и очень хо­рошей.

-  Водки никогда не бывает много, а только мало и очень мало.

-  Не бывает некрасивых женщин, а бывает только мало водки.

Поутру глянули рыбаки на вчерашних красавиц - век бы их не

видеть. Лица от похмелья и бессонницы бледные, под глазами круги синие, а про прически и говорить излишне. Без лишних слов палатки быстренько свернули, в лодку и - по газам. Пока до города плыли, Верка с Тамаркой план составили: «Добросьте нас, мальчики, до де­журной больницы и оставьте в приемном покое. А дальше - мы сами порешаем». Прибыли на лодочную станцию. Виктор с Владимиром вызвали такси, оставили подружек в приемном покое стационара гор­больницы, а сами на работу явились, чистые, свежие и ни в чем не виновные. Просто огурчики.

Тем временем Вера из таксофона в приемном покое сообщает до­мой Тамариному мужу: «Леонид! Мы с твоей Томой в приемном по­кое первой горбольницы. Ей вчера по дороге домой плохо стало: то ли сердце, то ли печень, то ли отравление. Определить не могут - ты наших эскулапов сам знаешь. Подобрала нас «скорая». Потом анализы, рентген, реанимация и все такое. Ну и уколы, много уколов, чуть не всю ночь. Привезли нас в дежурную, а здесь все переполнено - раскла­душки в коридорах - ее не берут, пока место не освободится. «Скорая» уехала, а я с ней осталась - не бросать же подругу одну, если всю ночь с ней промаялась. Сейчас Томочке полегчало, так ты заводи машину и забери нас отсюда. Да моему мужику сообщи, чтобы не волновался...»

Через полчаса прилетает на «Москвиче» перепуганный Леня. По­смотрел на подруг - видит, что вид у обоих такой помятый, будто под трактором побывали. Но все равно обрадовался. А я, говорит, все морги, больницы и вытрезвители обзвонил. Нет, отвечают, не посту­пали. А вы у них под самым носом находитесь. «А мы и в самом деле еще не поступали, - простонала жалобно Тома. - Они пока не при­мут, то и не регистрируют поступление. Увези меня лучше домой - а то залечат здесь меня до смерти. Порядочки - в «Крокодиле» о них писать надо...» Леня пообещал написать немедленно и в «Крокодил», и в Минздрав, и Брежневу, но отложил это дело «на потом», до вы­здоровления или другого конца подруг. А потом и забыл на радость подругам да и Виктору тоже, который своей репутацией примерного семьянина и члена партии чрезвычайно дорожил и гордился, и ста­рался на рыбалке ее не подмочить, так как мечтал сменить моторку на рыбацкий автомобиль «Запорожец» и даже стоял на него в очереди.