Глаз дракона - [2]

— Ну вот, пришли, — Лада остановилась и обернулась к путникам. — В Красную деревню — налево, еще с километр проедете. Если же в другую какую захотите поехать, то направо будет Низкий Дол, хорошим ходом за полчаса доедете, и прямо моя деревня Отрадная. Счастливой вам дороги.

— Погоди, — остановил ее, уже начавшую разворачиваться, главный. — Неужели ничего не попросишь за помощь?

— Что попрошу? — удивилась Лада. Всмотрелась в его лицо и рассмеялась, поняв. — Это вы, богачи, все на деньги меряете, а мы люд простой, темный, мы за доброе дело и спасибо примем.

— Что ж… Спасибо, — чуть склонил голову главный. Лада улыбнулась.

— Да не за что. Счастливого пути! — она развернулась и, напевая что-то сама себе, пошла по дороге к своей деревне. Сзади послышался удаляющийся топот коней, уходящий влево от нее. «В Красную поехали, — кивнула девушка сама себе. — Правильно, их там и примут, как положено, и спросят, как они привыкли». Она улыбнулась своей догадке и быстрее прежнего, веселее зашагала по дороге, благо по-девичьи короткая юбка ей это позволяла.

Вдруг чья-то ладонь легла на ручку ее корзинки рядом с ее ладошкой, подхватила ее, словно пытаясь вырвать. Лада взвизгнула от неожиданности и вцепилась в корзинку обеими руками, удерживая. Несколько секунд борьбы — и девушка замерла в изумлении: нападавшим оказался недавний путник, главный среди троих.

— Испугалась, что ли? — уголками губ улыбнулся он, глядя на нее сверху вниз. Лада от изумления только и смогла, что кивнуть. Путник взвесил на ладони корзинку. — Тяжелая у тебя поклажа, не для женских рук.

— А что ты тут делаешь? — удивленно спросила Лада, ненавязчиво забирая у него корзинку. — Твои-то уехали вроде, а ты как же?

— А я решил, что нечего молодой девушке идти по темному лесу незнамо сколько одной, — ответил он. Лада только головой покачала.

— Чудной ты, — улыбнулась она. — Что же, ты проводить меня решил? В родном лесу по родной дороге — ты, чужой да незнакомый?

— Почему нет? — пожал плечами он. — Чужой — пожалуй, да. А быть незнакомым могу перестать, едва назовусь. Сонэр.

— Лада, — кивнула девушка. Повернулась и двинулась дальше по дороге. — Ну, провожай, коли хочешь, только обратно тебе пешком идти придется.

— Пройдусь, — откликнулся Сонэр.

Дальше они шли молча. Лада предпочитала не завязывать разговор, а Сонэр молчал, словно о чем-то задумавшись. Девушка не чувствовала от него никакой угрозы или опасности; странно, но он казался ей совсем своим, с которым и впрямь можно пройтись в лесу, не опасаясь за свою жизнь или честь. Поэтому вскоре она и вовсе забыла о его существовании, начала что-то напевать, поправлять листочки на корзинке и думать, как все-таки хорошо, когда остаешься одна в доме. Делать можно — что душе угодно, благо семья у нее была для своей деревни зажиточная, а все хозяйство, за которым нужно было присматривать — коровы, например, — отец свез на ярмарку еще вчера, не для продажи, а на показ, похвастаться. Сегодня уехали и старшие брат с сестрой, так что Лада вовсе осталась одна. Вернуться они обещали завтра к вечеру, чем ее несказанно порадовали: если бы они не вернулись, Лада не смогла бы пойти на праздник Первой Июльской ночи — традиционный в их деревне праздник, куда пускали только девушек, вошедших в брачный возраст. Ладе только-только стукнуло семнадцать, и она должна была пойти туда в первый раз. Впрочем, на всю ночь она оставаться там не собиралась, у нее на эту ночь были назначены еще более важные дела…

— Вот я и дома, — наконец произнесла Лада, увидев издалека свою калитку. Повернулась к Сонэру. — Спасибо, что проводил.

— Не за что, — едва заметно улыбнулся он. — До свидания.

— Пока, — улыбнулась она в ответ и весело пошла дальше.

Сонэр еще некоторое время смотрел ей вслед взглядом прищуренных в раздумье глаз. Он смотрел до тех пор, пока не отметил про себя калитку, в которую вошла девушка, проследил, как в доме зажегся, а через некоторое время погас огонек, после чего чему-то сам себе усмехнулся и, развернувшись, отправился обратно к развилке.

На следующий день Лада поднялась рано и сразу принялась за уборку: брат с сестрой поручили ей присматривать за домом, а это значило, что к их приезду в доме должен был быть идеальный порядок. Нигде не должно было быть ни единой пылинки, стекла должны были быть вымыты, все расставлено по местам, все аккуратно сложено, как для праздника, иначе ей бы попало. Лада это знала, поэтому старалась вовсю, то и дело бегала за водой к колодцу, перевернула весь дом с ног на голову, вычищая и отмывая даже самые далекие и скрытые от глаз места, потом принялась его переворачивать обратно, также не забывая все вычищать. Она в очередной раз вытаскивала ведро из колодца, когда вдруг у ограды послышался конский шаг и мужской голос окликнул:

— Не дашь ли воды испить, девушка?

Лада оглянулась, прикрыв от солнца глаза рукой, и узнала вчерашнего путника. Она невольно улыбнулась: почему-то ее обрадовало его появление.

— Конечно, — Лада сбегала в дом, принесла кружку и перенесла ведро к ограде. Сонэр спрыгнул с коня и принял кружку из ее рук. Он пил жадно, чуть ли не захлебываясь, из чего Лада сделала вывод, что он и впрямь очень сильно хотел пить, а приняв во внимание мокрые от пота волосы и часто ходившие бока коня, она поняла, что они оба пережили какую-то бешеную скачку. Неудивительно, что, выпив одну кружку, Сонэр попросил вторую.