Главный врач - [61]
Дейл тянул с оформлением визы, и тревога опять поселилась у Ани в душе: ничто так не волнует, как неопределенность. А ко всему еще — головные боли. И запах горелой взрывчатки по ночам.
Однажды, когда они закончили операции, ей послышались удивительно приятные звуки шарманки. Эти звуки то усиливались, то затихали. Мотив был знакомый. Аня часто слышала его еще в прошлом году, когда они находились в лагере в Померании. Эту песенку почти каждый день пел за оградой лагеря уже немолодой шарманщик. Аня удивилась. Как он попал сюда, этот шарманщик? Она выглянула в окно. На широком дворе никого не было. А звуки доносились. Потом запахло взрывчаткой. И звуки и запах были настолько реальны, что Аня, понимая всю нелепость своего вопроса, все же спросила:
— Ты слышишь музыку, Матиас?
— Какая музыка? — удивленно посмотрел на нее Янсен.
— Шарманка. Сейчас уже не слышно… А запах тола ты чувствуешь?
Янсен глядел на нее уже с тревогой.
— Да, запах взрывчатки, — подтвердила она и нервно рассмеялась. — Этот запах одно время просто преследовал меня, особенно по ночам. В сновидениях. — Она увидела его испуганные глаза и поспешила успокоить — Это сейчас пройдет. Вот увидишь — пройдет. — Она смешно повела носом, как бы принюхиваясь, и опять рассмеялась: — Уже нет. Да пустяки «ведь. Не надо тревожиться.
— С чего ты взяла, что я тревожусь? — спросил он. — Я немного удивлен, и только. Дело в том, что в сновидениях человек чаще всего видит, значительно реже слышит, а запахи — и вовсе редкость. Как твои головные боли?
— Кажется, они понемногу уменьшаются, — ответила Аня.
А на следующий день опять появилась шарманка и сразу же нестерпимо запахло взрывчаткой.
— Опять шарманка, Матиас, и тол, тол!.. — закричала Аня с ужасом.
Она увидела перепуганные глаза Янсена, помнила, как он бросился к ней, хотела что-то сказать и не могла: все предметы в комнате вдруг поплыли, вроде она была на карусели. Потом судорогой стало сводить левую руку. Она попыталась правой ухватиться за спинку стула, но уже не смогла…
Очнулась Аня на кушетке в той же комнате. Матиас говорил по телефону. Затем положил трубку и подошел к ней.
— Что со мной было, Матиас? — тихо спросила она.
— Мы сейчас же поедем к Мюльдеру, — сказал Янсен. — Он ждет нас.
Мюльдер внимательно осмотрел ее.
— Подождите, пожалуйста, в соседней комнате и пришлите сюда вашего шефа, — попросил он Аню.
Профессор усадил Янсена в кресло и сам уселся против него.
— Хорошо, что вы ее привезли, — сказал он. — Вы знаете, что у нее был пролом черепа? Знаете? Так вот, нужно оперировать. И чем скорее, тем лучше. Диагноз не оставляет никаких сомнений. Можно, конечно, попытаться полечить рентгеновскими лучами, но лучше оперировать. Вот так.
Аню не пугала операция. Но что будет с ребенком?
— Пускай это тебя не тревожит, — сказал Янсен. — Можешь на меня положиться.
— Боже мой, в каком неоплатном долгу я у тебя, Матиас…
— Какие, однако, глупости говорят люди, когда попадают в беду, — сердито сдвинул брови Янсен. — Значит, мы с тобой договорились. Ты остаешься.
— Хорошо, я остаюсь, — сказала Аня и посмотрела на Янсена. Он ободряюще улыбнулся ей.
Глава седьмая
1
Дома Алексея ожидали и радости и огорчения. Рентгеновский аппарат «Матери» уже установили, и Ульян Денисович был от него в восторге. Больничный двор, изуродованный канавами и рытвинами, привели в порядок. Дорожки — это уже Цыбуля постарался — посыпали песком, и выглядели они празднично. Это радовало.
В отделении тоже было празднично, чувствовалось, что готовились, ожидали. Алексей зашел в операционную. Хирургические инструменты, которые он приобрел в Москве и выслал почтой, были уже разобраны и разложены по стеклянным шкафам.
— Вот какие мы теперь богатые, Алексей Платонович, — сказала Михеева, и обычно хмурое лицо ее светилось такой радостью и гордостью, словно это она купила и теперь преподносит Алексею в подарок все эти блестящие инструменты.
И чистота в отделении, и приветливые улыбки сестер и санитарок, и обход — все радовало. Но вот Алексей узнал, что Сенечкин выписался домой, и огорчился.
— Напрасно поспешили, — сказал он с досадой. — Надо будет написать Бритвану, чтобы проследил. Все-таки сложный больной.
Лидии Петровне стало не по себе от замечания Корепанова. Она вспомнила разговор с Ракитиным — после операции у Сенечкина произошло воспаление уха, и больного вел Ракитин. Лидия Петровна ежедневно заходила в палату к больному, чтобы проведать, и радовалась, что ему с каждым днем становилось все лучше. Но однажды, когда они с Ракитиным были одни в ординаторской, он положил перед нею историю болезни Сенечкина, указал на анализы и спросил настороженно:
— Вас не смущает вот это?
Анализы сигнализировали о каком-то воспалительном процессе.
— Я думаю, это следы бывшего пожара, они будут постепенно стираться.
— А если это сигналы бедствия второй почки? — спросил Ракитин.
— Это было бы ужасно…
Когда Сенечкин выписывался, на душе у нее было спокойно, а вот сейчас, после замечания Корепанова, опять появилась тревога. Вербовая рассказала Алексею о разговоре с Ракитиным.
Алексей попросил принести историю болезни Сенечкина, долго просматривал ее, потом сказал:
Действие романа Наума Фогеля «Капитан флагмана» развертывается на крупном современном судостроительном заводе. Автор хорошо знает своих героев – рабочих, техников, инженеров. Описывая их отношения в процессе труда, автор поднимает серьезные нравственные проблемы. Глубоко и тонко пишет Н.Фогель о современной семье, о трудностях и радостях семейного быта.Трудовая деятельность советских людей и их личная жизнь изображены писателем в их реально существующем единстве.
Советский ученый профессор Браилов со своими учениками работает над изобретением аппарата, усыпляющего на расстоянии. По мере усовершенствования этого аппарата, открываются все большие и большие возможности использования его для лечебных целей.Схему аппарата Браилова, путем шпионажа, добывает американский нейрофизиолог Эмерсон. Подстрекаемый своим шефом и друзьями из военного ведомства, Эмерсон разрабатывает сверхмощный генератор сонного торможения, испытания которого на секретном полигоне заканчиваются блестяще.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.