Главный врач - [57]
Он шел по ярко освещенному коридору клиники, окруженный группой сотрудников, и говорил, почти не умолкая. Чувствовалось, что все, о чем он говорит, по-настоящему волнует его.
После обхода, когда Иван Севастьянович, Корепанов и Хорин вошли в профессорский кабинет, Сергей Марьянович спросил, обращаясь к Алексею:
— И большое у вас отделение?.. Шестьдесят коек?.. — Он повернулся к Ивану Севастьяновичу и протестующе вскинул руку. — Заведующий отделением на шестьдесят коек и главный врач да еще областной больницы! Где же ему времени взять, чтобы о больных думать? А о них надо думать. И не только при обходе. А весь день и ночью, проснувшись, тоже думать!..
Корепанову стало как-то неловко от последних слов профессора, показалось, будто Сергей Марьянович обвиняет его в чем-то. Он вспомнил Чернышева… А Сенечкин? Сколько думал Алексей, прежде чем решился на операцию. До физически ощутимой боли в сердце терзался сомнениями. А смерть Леонова? А Бородина?.. Нет, он думает о больных. И днем думает, и ночью…
— Я ведь больницу из руин подымал, — тихо сказал Корепанов. — Надо же кому-то делать и это.
— Да, да. Подымать больницу из руин — почетная работа. Может быть, даже нужнее, чем кандидатская диссертация. На каком-то этапе несомненно важнее. Я ведь понимаю, откуда все это идет, и эти нелепые совместительства, как у вас, например. Ну, во время войны, как во время войны, и по шестнадцать часов работать приходилось, и по нескольку суток подряд от операционного стола не отходили. А в мирное время… Вот на моих глазах целое поколение врачей из месяца в месяц, из года в год на полторы-две ставки работает. По двенадцать-четырнадцать часов в сутки, переутомляются, изнашиваются преждевременно.
— Не от хорошей жизни все эти совместительства, — заметил Иван Севастьянович.
— Знаю, — вздохнул профессор, — от бедности это: врачей не хватает, ставки, чтобы нормально жить, не хватает… Ничего, я еще доживу до времени, когда в этих совместительствах нужды не будет… А хирургов, за то, что они по совместительству главными врачами работают, я бы розгами порол.
— Но ведь кому-то командовать надо, — улыбнулся Корепанов. — Руководить кому-то надо?
— Я уже сказал: старики пускай командуют. Кому уже не под силу за операционным столом стоять. Ведь хирургу, кроме умения, еще и физическая сила нужна. Вот когда сил поубавится, тогда и садись за письменный стол. Все у тебя есть — жизненный опыт, знания, умение работать с людьми… Вот и работай. Кстати, ваша фронтовая картотека сохранилась?
— Не знаю, — ответил Корепанов. — Мне сказали, что ее вместе с другими документами сдали в архив.
— Разыщем. Обязательно разыщем, — сказал Хорин и потом спросил: — А с повреждениями спинного мозга не часто теперь встречаетесь? Или приходится?
— Был один случай. И тот казусный. Перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Я надеялся, только сдавливание костными отломками. Но оказалось — полный перерыв… Сблизил я концы, укрепил швами и, понимаете, живет. Седьмой месяц пошел. Мало того, ногами шевелить начал!.. Полный перерыв спинного мозга — и вдруг такое. Если б своими глазами не видел, ни за что не поверил бы.
— Да, вы правы. Если больной после такого тяжкого ранения остается жив и даже, как вы сказали, пытается шевелить ногами, перестаешь верить самому себе. А между тем аналогичный случай был описан врачами Стюартом и Хартом еще в начале нашего века. Знаменитая история с официанткой Кларой Николас. Ее доставили в… Постойте, куда же это ее доставили?
— В пенсильванскую больницу, — подсказал Иван Севастьянович.
— Да, в пенсильванскую больницу… Огнестрельное ранение позвоночника. Из револьвера. Во время операции у нее тоже был обнаружен полный перерыв спинного мозга. Хирурги сблизили концы с помощью швов, и, представьте себе, через несколько месяцев эта женщина уже шевелила ногами. А потом даже могла стоять, придерживаясь за спинку стула… И знаете, сколько она еще прожила после ранения? Двадцать четыре года! — Он посмотрел на Корепанова и сказал: — Обязательно опишите этот случай. Понаблюдайте еще и опишите… А теперь пойдемте посмотрим вашу больную.
Палату, где лежала Бородина и еще три женщины, профессор Хорин распорядился поручить Алексею.
— Пусть ведет самостоятельно, — обратился он к Ивану Севастьяновичу. — А вы только следите. И почаще напоминайте, что когда имеешь дело с легкими, важны не столько операция, сколько подготовка к ней и послеоперационный уход…
«А вот Леонова я взял на стол без достаточной подготовки, — подумал Корепанов. — Может быть, если б я лучше подготовил его… Нет, у него болезнь зашла слишком далеко. Но все равно, если б я тщательно подготовил его…»
Во время операций Иван Севастьянович приглашал его ассистировать. Дважды Алексей ассистировал профессору Хорину.
Сергей Марьянович сказал, что Бородину будет оперировать сам. Ассистентом был назначен Корепанов. И Алексей готовился к этой операции с особой тщательностью: штудировал атласы оперативной хирургии, чертил схемы, продумывал возможные осложнения и те меры, которые надо принять в таких случаях.
А когда все было готово и больная находилась уже под наркозом, Хорин вдруг предложил Алексею:
Действие романа Наума Фогеля «Капитан флагмана» развертывается на крупном современном судостроительном заводе. Автор хорошо знает своих героев – рабочих, техников, инженеров. Описывая их отношения в процессе труда, автор поднимает серьезные нравственные проблемы. Глубоко и тонко пишет Н.Фогель о современной семье, о трудностях и радостях семейного быта.Трудовая деятельность советских людей и их личная жизнь изображены писателем в их реально существующем единстве.
Советский ученый профессор Браилов со своими учениками работает над изобретением аппарата, усыпляющего на расстоянии. По мере усовершенствования этого аппарата, открываются все большие и большие возможности использования его для лечебных целей.Схему аппарата Браилова, путем шпионажа, добывает американский нейрофизиолог Эмерсон. Подстрекаемый своим шефом и друзьями из военного ведомства, Эмерсон разрабатывает сверхмощный генератор сонного торможения, испытания которого на секретном полигоне заканчиваются блестяще.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.