Главный врач - [20]
— Я бы их, сволочей, сюда пригнала, — говорила Михеева сквозь зубы. — Всех пригнала бы — и баб, и мужиков, и парней с девками. Пускай строят, на морозе кирпичи таскают, все пускай делают. Все пускай восстанавливают: и города, и деревни, и фабрики, и заводы, мосты, железные дороги… И домой — нах хаузе — только тогда, когда все станет, как было… Покажи! — обратилась к Мухиной. — Теперь хорошо, отошли… Ты побудь здесь, погрейся, а я пойду.
Глава третья
1
В теплушке всегда толпились люди, здесь было светло и как-то по-особенному уютно. Уходить не хотелось. Но Люся, чуть отогревшись, снова убегала наверх. Работа была трудной — окна ли закладывать банками, помогать ли штукатурам, подавать кирпичи печникам — все трудно. А после работы еще надо бежать в школу. Из школы она возвращалась поздно и такая усталая, что даже есть не хотелось: только спать, спать.
Когда окна были заложены, в помещении потеплело, и работать стало легче. Больные, которые и раньше помогали, теперь приходили еще охотнее. Только Никишин отказался.
— Я сюда не работать приехал, — говорил он, — а лечиться. Вот пускай и лечат.
Но в отделении стало скучно. Костя Дембицкий, с которым можно было и побалагурить и в козла срезаться, выписался. И Никишин почти все время проводил в теплушке, играл с кем-нибудь в домино или просто зубоскалил, отпуская шутки по адресу тех, кто особенно усердствовал.
Больше всех доставалось Люсе.
— Стараешься? Ну, старайся, старайся. Интересно, кем ты сюда нанималась? Штукатуром, каменщиком или печником?
— Шел бы ты отсюда! — отмахивалась от него Люся.
Никишину давно приглянулась эта девушка. Дома, в селе, девчата сохли по нем, любая, только бровью поведи, — твоя. А эта и смотреть не хочет. Равнодушие Люси и злило и подзадоривало Никишина. «Подожди, девонька, — думал он. — Сама придешь, никуда не денешься».
Но время шло, а Люся не приходила. И Никишин не мог понять, откуда такое упрямство.
Однажды во время Люсиного дежурства, когда в коридоре никого не было, Никишин сказал ей:
— Давай дружить, Люська. Тебе со мной хорошо будет.
— Представляю, — сказала Люся, даже не подняв головы.
Он попытался ее обнять. Она выскользнула из его рук и замахнулась грязным веником.
— Еще раз полезешь, так отработаю — на всю жизнь охота пропадет…
После этого Никишин якобы оставил девушку в покое. Проходя мимо, он лишь пренебрежительно посвистывал. Но потом опять взялся за старое.
Все началось как будто в шутку. Красивая девчонка. Почему бы не поухаживать? А кончилось тем, что Никишин и не заметил, как влюбился.
По ночам, когда в палате наступала тишина, он ловил себя на том, что все время думает только о Люсе, мысленно представляет себе, как она открывает дверь, крадучись входит, ступая на цыпочках, приближается к его постели…
Никишина бросало в жар. Не хватало воздуха. Он вскакивал, набрасывал на плечи халат и шел в коридор курить.
А Люся занималась своим делом — мыла панели, чистила инструменты или убирала в коридоре — и совершенно не замечала его.
«Это все Яшка, — думал Никишин, искоса поглядывая на девушку. — И с этой дракой в плавнях тоже совсем плохо вышло. Думалось, посмеются ребята, а получилось вон как. Ну что она в этом Яшке нашла?»
В такие минуты сердце стискивала злость и хотелось досадить обоим.
Однажды, когда в теплушке было особенно многолюдно, Никишин, глядя на два ряда новеньких орденских колодок на груди у Стельмаха, стал рассказывать, как Стельмах покупал эти колодки.
— Узнал я, что привезли в наш военторг орденские колодки. Ну и пошел. Народу там — не протолпиться. Смотрю, у прилавка Яшка стоит, колодки выбирает. «Это какая, — спрашивает, — ордена Красной Звезды? Отложите мне парочку. А это? Отечественной войны второй степени?.. Давайте. И вот эту заверните. Красивая…» «Эта — Александра Невского», — говорят ему. «Александра Невского? Не нужно. А для медали «За отвагу» нету? Есть? Тогда заверните парочку. Для ровного счета…» Вы не заметили, братцы, у него вчера другой набор был? У него этих колодочек три комплекта. Какой хочет, такой наденет.
Никишин явно лез в ссору. Стельмах, казалось, не обращал внимания на его болтовню. Никишина это пренебрежительное молчание только подзадоривало.
— А для чего он, братцы, старается? Для девчат. Девчата на ордена и медали ох как падки… — Он покосился на Стельмаха. Тот продолжал работать. — А вчера поздно вечером вышел я покурить. Смотрю, кто-то около женского общежития маячит. Дай, думаю, посмотрю. Подкрался незаметно — это я умею — незаметно подкрасться, — вижу: Яшка Стельмах. Прижался к дереву спиной и с Люськиного окна глаз не сводит. А девчата раздеваются как раз. На дворе темень, а в комнате свет горит. И девчата, как на ладони…
— Между прочим, за такие басни бьют морду.
Стельмах оттачивал на большом точильном камне широкую стамеску и внешне был совершенно спокоен.
— Уж не ты ли хочешь со мной опять подраться? — будто этого только и ждал Никишин.
— С такими, как ты, не дерутся, — уже теряя спокойствие, сказал Стельмах. — Таких просто бьют. Чем попало и куда попало.
Он отбросил в сторону стамеску, схватил молоток и пошел на Никишина.
Действие романа Наума Фогеля «Капитан флагмана» развертывается на крупном современном судостроительном заводе. Автор хорошо знает своих героев – рабочих, техников, инженеров. Описывая их отношения в процессе труда, автор поднимает серьезные нравственные проблемы. Глубоко и тонко пишет Н.Фогель о современной семье, о трудностях и радостях семейного быта.Трудовая деятельность советских людей и их личная жизнь изображены писателем в их реально существующем единстве.
Советский ученый профессор Браилов со своими учениками работает над изобретением аппарата, усыпляющего на расстоянии. По мере усовершенствования этого аппарата, открываются все большие и большие возможности использования его для лечебных целей.Схему аппарата Браилова, путем шпионажа, добывает американский нейрофизиолог Эмерсон. Подстрекаемый своим шефом и друзьями из военного ведомства, Эмерсон разрабатывает сверхмощный генератор сонного торможения, испытания которого на секретном полигоне заканчиваются блестяще.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.