Главный университет. Повесть о Михаиле Васильеве-Южине - [60]

Генерал побагровел:

— Вы понимаете, сам градоначальник гарантирует вам безопасность! Охранять! Охранять даже, черт побери! Да я бы… Да я бы… Мальчишки! Бунтовщики!

Алексинский со своей иронической улыбкой смотрел уже не на генерала, а на Южина.

Михаил посмотрел на него, потом на теряющего последние надежды ректора.

— Вот что, — твердо сказал он. — Если вы будете разговаривать в таком тоне, мы попросту уйдем, — и, обращаясь к ректору, добавил: — Как видите, каков помощник, таков и губернатор. Словом, не получился у вас обман, господин полицейский генерал. Пошли, товарищи…

Такого оборота дела полицейский не ожидал. Видимо, он имел все-таки твердые указания договориться и избежать схватки, потому что неожиданно для всех троих он вдруг резко изменился.

— Погодите… Не так, видишь ли, с ними разговаривают, — ворчал он с видом провинившегося папаши. — А как? Бунтуете ведь, бунтуете, молодые люди. Ну ладно, ладно, садитесь. Да садитесь, я вам говорю!

— Господин генерал так хочет нас посадить, что просто невозможно отказаться.

Южин уселся в кресло, Алексинский и Петр расположились на диване.

— А вы чего! — спросил генерал у профессора. — Садитесь же…

Ректор поблагодарил, однако в свое кресло за письменным столом пропустил генерала, сам же пристроился на стоявшем одиноко стуле. Можно было подумать, что именно он основной виновник случившегося.

Генерал чувствовал себя неловко, и Михаил понимал это. Как разговаривать с этими людьми? Он привык повелевать, командовать, а тут… Нет, не просто ему начать разговор.

Генерал перекладывал без толку бумаги на столе, зачем-то вертел в руках телефонный шнур…

— Ну, я понимаю, рабочие, — начал наконец он. — Им терять нечего. Но вы… вы… Дети почтенных родителей, сами образованные, интеллигентные люди. Вот по-французски изъясняетесь.

— Не теряйте времени, генерал, — резко перебил его Васильев. — Не здесь выяснять, в чем интеллигентность, а в чем варварство.

— Ну, ну… Так, значит, к делу. Вы боитесь, что вас арестуют и даже обыщут, хотя… Ну ладно. Мы обещаем вам, что ничего такого не случится. Не бойтесь.

— Мы не боимся, господин генерал. Профессор Мануйлов понял нас более точно. Мы не хотим крови и разрушений. Может быть, на него подействовало то, что он видел наши бомбы.

Помощника градоначальника передернуло; он стал пунцовым и не смог скрыть своего гнева.

— Вот именно разрушений, — пролепетал ректор. Генерал взял себя в руки, хотя стоило это ему немалых усилий.

— Хорошо, мы не будем вас обыскивать. Вы выйдете из здания и разойдетесь; куда захотите. Но наши требования вы тоже должны принять.

— Какие же? — спросил Васильев.

— Прежде всего, мы сами укажем вам, в каком направлении идти. Во-вторых, никаких песен и, как это у вас называется, лозунгов… И в-третьих, небольшими группами. Не длинной колонной, а группами…

— Я понял вас, генерал. Продолжайте.

— Ну вот, пожалуй, и все.

Южин смотрел ему в глаза и думал: ловушка или вынужденный компромисс? Что они боятся этой массы — несомненно: ни песен, ни лозунгов, ни общей колонны… А может быть, есть еще какая-то причина уладить дело миром? Михаилу казалось, что генерал чего-то недоговаривает, что вертится у него на языке какая-то новость, которую он не может огласить.

— У меня вопрос: когда мы пойдем, уберете ли вы жандармов, полицию, войска? Вам господин ректор передал это наше требование?

— Да, господин градоначальник согласился. За исключением небольшого отряда драгун.

— А это еще зачем?

— Для охраны. Сами понимаете, вы вызвали своими действиями гнев народный. Как бы народ…

— Народ? — Южин рассмеялся. — Из Охотного ряда или из Марьиной рощи? С этим «народом» мы сами справились бы. Но если вы настаиваете…

— Д-да, — поспешил подтвердить генерал, — Градоначальник настаивает на этом.

— Хорошо.

Улыбка исчезла с лица Алексинского, — значит, он не согласен. Петр тоже недоуменно посмотрел на Михаила, Но он взглядом успокоил их.

— Хорошо, — повторил он. — Если градоначальник настаивает, как не уважить. Но небольшая уступка со стороны градоначальника… Взаимная, так сказать. Он пойдет вместе с нами до тех пор, пока последний студент в полной безопасности не отправится своей дорогой.

— Кто пойдет с вами? — не понял генерал.

— Господин градоначальник, ваше превосходительство, — членораздельно ответил Южин.

Ректор едва не упал со стула, вызвав совсем некстати смех у Петра. Алексинский с удивлением посмотрел на Южина: такого хода он не ожидал. А генерал замолк, словно проглотил преострую перчи ну.

— Вы… вы… — наконец выдохнул он, — понимаете, что говорите?

— Мне повторить? — спокойно спросил Южин. — Впрочем, я вижу — вы достаточно хорошо всё поняли.

— Да как вы смеете!

— Ну, генерал, этого я от вас не ожидал, — сказал с достоинством Южин. — Вы — и вдруг такой неубедительный довод: как мы смеем. Да раз посмели, значит, смеем, значит, имеем право.

— Откуда вы знаете… про свое право? — с ноткой испуга спросил генерал, и Южин снова почувствовал, что он что-то скрывает.

— Мы его уже завоевали, если вы сейчас вынуждены разговаривать с нами. Мой довод логичнее, не правда ли?

— Но поймите, сам градоначальник… Градо-на-чаль-ник…