Главный герой блокбастера - [21]

Зато когда она упала на пол, в голове что-то перемкнуло. В конце концов, он здесь именно для этого. Здесь и сейчас он не просто может, он должен хотеть Маккентоя. А значит…

Мысль он не додумал. Вместо этого закрыл глаза и отдался на волю чувствам, которые немедленно потребовали поскорее найти кровать. Кстати, что-то такое было и в сценарии…

— Пошли, — сказал Алеф хрипло, с трудом оторвавшись от распухших, горячих губ, и толкнул Дерека в плечо.

Тот пошатнулся, но не двинулся с места. В первый момент Алеф испугался, что Маккентой снова прижмет его к стене, и тогда уже Мион точно остановит съемку. Но камеры по-прежнему работали, на площадке стояла абсолютная тишина. Алеф снова толкнул Дерека, заставив отступить назад, в направлении установленной в глубине декораций кровати.

Начиная с этого момента сценарий не был прописан вовсе, но даже если бы и был, вряд ли Дерек стал бы его придерживаться. Гнев его, кажется, слегка поутих, потому что, подойдя к кровати, он сел на нее и посмотрел на Алефа долгим пронзительном взглядом, в котором уже не было злости.

Алеф некоторое время смотрел на него, не в силах оторвать взгляд. Перед глазами мелькали сценки этих выходных: улыбающийся Дерек, веселый Дерек, мокрый и смеющийся Дерек. Медленно опускаясь перед ним на колени, он уже не помнил о камерах.

— Прости меня, — прошептал он, кладя руки ему на бедра.

Дерек кивнул, подался вперед, обхватил его руками и затащил на кровать, сходу подминая под себя.

— Неблагодарный гаденыш, — шепнул он ему на ухо и немедленно впился в губы требовательным, но уже куда более мягким поцелуем.

Быть придавленным к кровати тяжелым, разгоряченным телом оказалось непривычно. Но на удивление приятно. Алеф обнял Дерека, притягивая ближе, и снова закрыл глаза, отдаваясь поцелую, подчиняясь ему и растворяясь в нем.

Они целовались бесконечно долго. В живот уже недвусмысленно упирался каменно-твердый, по ощущениям просто огромный Маккентоевский член, собственный же болезненно ныл, прижатый чужим бедром. Но Алеф даже не пытался подвинуться или спихнуть Дерека с себя. Напротив, он с силой притягивал его ближе, гладил по спине. Безумно хотелось добраться до голой кожи, но не было сил, чтобы хоть на секунду разорвать поцелуй и расстегнуть плоские пуговицы на рубашке Центуриона, больно впивающиеся в грудину. Алеф просто вытащил ткань из-под ремня и потянул вверх.

В ответ Дерек тихо рыкнул, приподнялся на одной руке, и сунул другую ему в брюки, обхватив ладонью отозвавшийся сладкой судорогой член.

Алеф не сумел сдержать стона. И не выгнуться навстречу руке тоже не смог — как и расслышать чью-то далекую реплику на заднем фоне. Он потянулся было к застежке Маккентоевских брюк, но тот вдруг замер и с трудом отстранился.

— Потрясающе! — пробился все же в мозг чей-то восхищенный возглас. — Не уверен даже, что нужно повторять. Пять минут перерыва, просмотрим материал.

В голове мучительно медленно прояснялось, и реальность обрушилась на Алефа многотонной бетонной плитой. Они на съемочной площадке. И только что на глазах у всей съемочной группы Маккентой его целовал и лапал. И не только лапал. Несмотря на то, что в животе все буквально в узел завязалось от испуга, член по-прежнему напряженно упирался в пояс брюк.

Стало темно — это осветители погасили прожекторы. Алеф мысленно поблагодарил их и, наконец, осмелился глянуть на Дерека. Тот все еще нависал над ним, и в живот все так же упирался твердый член. Его лицо было спокойным и бесстрастным, как, впрочем, всегда по окончании съемок, но в глазах все еще бушевали эмоции.

Глупое, неловкое молчание затягивалось. Голос Миона слышался от мониторов, где сейчас повторялась только что свершившаяся сцена. Алефу даже жарко стало при мысли о том, чтобы самому на нее глянуть. Он кусал губы и все никак не мог придумать, что же сказать.

«Спасибо, что помог сыграть?» — да уж, в самую точку. Особенно если учесть, что актерская работа Алефа в этой сцене кончилась в тот миг, когда на его горле сомкнулись пальцы.

«Мне понравилось?» — ну-ну, совсем чудесно. Только и осталось, что томно вздохнуть и взмахнуть накрашенными ресницами. Можно подумать, Дерек сам не догадался, что понравилось. И даже насколько.

— Это было… — твою мать, кажется, он выбрал самый глупый вариант. Но к счастью, договаривать фразу не пришлось.

— Мистер Маккентой, мистер Бордер, — к ним подоспели гримерши со своими помадами и пудрами наготове.

Дерек быстро скатился с Алефа. К его огромному облегчению, штаны оказались застегнутыми, а просторный свитер удачно скрыл наконец-то опадающий член. Алеф не без труда сел и закрыл глаза.

Гримерша возилась долго — видимо, пыталась придать раскрасневшимся щеками натуральный цвет. А когда она закончила, выяснилось, что Маккентой уже о чем-то разговаривает с Мионом. Говорили они минут десять, а потом Дерек пожал Ли руку и пошел прямо к Алефу.

— У нас перерыв, — сказал отрывисто. — Идем.

Ослушаться Алеф не посмел. Он с трудом поднялся на ноги и последовал за Маккентоем. Интересно, о чем они говорили с Мионом? Вряд ли режиссер был недоволен сегодняшней сценой: не стал бы жать Дереку руку в таком случае. И перерыв точно бы не объявил.