Гласность и свобода - [15]
И вот теперь, после публикации в «Гласности» всех этих материалов (реакция в Кремле, по-видимому, была очень серьезна), первый секретарь компартии Грузии Патиашвили впервые пригласил к себе делегацию турок-месхетинцев и пообещал им возвращение на родину (не выполненное до сих пор, кстати говоря).
И бывшего директора государственного архива тоже вызвал к себе, протянул ему назад партийный билет и сказал:
— На, возьми, и в архив возвращайся.
— Не нужен мне этот ваш билет, я хочу публикации документов.
— Ну, какой ты упрямый, будь же человеком. Напечатаем мы все, но дай нам без этого хотя бы отпраздновать семидесятилетие советской власти.
Дело уже дошло до того, что в «Гласность» начали (к счастью, от непонимания) посылать доносы на советское телевидение.
«Председателю Гостелерадио тов. Кравченко Л.П.
Копия: в редакцию газеты «Правда»
Копия: в городской комитет КПСС
Копия: в редакцию журнала «Гласность»
Время от времени Ваши «творческие работники» проявляют себя в явных «поделках», а порой в далеко идущих политических провокациях. Не далее, как вчера 07 декабря в передаче «Спокойной ночи, малыши!» ошеломленные зрители наблюдали любопытную режиссерскую «задумку»: бурную встречу, с поцелуями при встрече Хрюши и… американского представителя. Что это — политический намек на предстоящую встречу или дублирование происходящего в Вашингтоне исторического события…
Передачу от 7 декабря 1987 г. «Спокойной ночи, малыши!» нельзя оценить иначе, как политический оскорбительный фарс, спланированный «дельцами» от телевидения.
103012, ул. 25-го Октября, д.8/I,
кв. 240. Г.С.Вольф (по поручению).»
4. Периодика «Самиздата», «свободные» государственные СМИ и Сумгаит.
В «Гласности» никогда всерьез не комментировали казалось бы такие свободные и даже критические (да и как скажешь иначе в сравнении с предыдущими годами) материалы газеты «Московская правда» передачи «Взгляд», «Время», некоторые сводки новостей. Там были очень славные ребята, комсомольцы и молодые члены партии из особо привилегированного и доверенного (работа на заграницу) Иновещания Всесоюзного радио, большинство из которых (были они, конечно, разными, что и проявилось потом в их судьбах) хотели воспользоваться внезапно дарованной им свободой, но что они понимали в окружавшем их бурном мире? Да и те, кто внезапно даровал им ненадолго эту свободу (председатель Гостелерадио генерал-лейтенант КГБ Авдеев), хорошо понимали, что ничего дурного эти веселые ребята не сделают, что они свои, воспитаны советской властью и не зря попали (и были хорошо проверены перед этим) сперва на Иновещание, а потом и на телевидение.
Да и эти хорошо воспитанные ребята, вполне понимали (при всем своем веселье) правила игры. Им не приходило в голову хотя бы цитировать (я уж не говорю — регулярно приглашать) хотя бы вполне умеренных сторонников Горбачева: Андрея Сахарова, Ларису Богораз, Сергея Ковалева. Что было гораздо хуже, их — глашатаев свободы, конечно, совершенно не интересовали политические лагеря, и что было уж совсем непростительно — они в упор не видели разлившееся по стране море свободной самиздатской печати. А между тем именно там был весь русский народ с его множеством забот, проблем и несчастий, именно туда попадали все новые, «непроходимые» в советской печати результаты научных диспутов в академических городках о будущем экономики, внешней и внутренней политике и даже новых формах ищущего свое место искусства. Ни разу эти свободные молодые люди не заметили травлю, которой неуклонно подвергались их менее воспитанные властью коллеги. Им даже в голову не приходило хотя бы упомянуть такую знакомую аббревиатуру «КГБ». Лучшие из них теперь говорят в редких интервью, что ничего не понимали, не использовали своих возможностей так, как следовало, но большинство славят свою ту, прежнюю, предоставленную им КГБ свободу, стараясь не вспоминать пользу, оказанную им КГБ. Потом они все перешли на НТВ под прямое покровительство генерала КГБ Филиппа Бобкова, заместителя Гусинского. Впрочем, если бы они были иными, более сообразительными и жесткими, с ними боролись бы так же, как с нами и той свободы, которой они пользовались, у них бы не было. А ведь они очень многое видели, но даже сейчас, уже многое понимая, никто из них не описал то, до путча, время.
Единственным исключением стал редактор «Московской правды» Полторанин. И его книга в своей фактографической части поразительно интересна, как, впрочем, и автопортрет советского журналиста.
Называя себя (и не без оснований) «демократом первой волны», но уже советской, перестроечной, Полторанин, как и полагается корреспонденту «Правды» замечает только секретарей райкомов и обкомов, в лучшем случае — директоров заводов. Он в упор не видит демократического движения — у Полторанина, члена Межрегиональной группы, даже для Сахарова нет в воспоминаниях ни строчки, зато Собчак и Ельцин — повсюду. Ничего практически не пишет, а главное не знает, о «Демократической России», «Мемориале», даже о «Гласности», хотя мы с ним были довольно хорошо знакомы, даже одну из частей конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра», я проводил (конечно, с его согласия) в зале Министерства печати, когда он уже стал министром. И этого он не боялся, просто ничего не понимал и все это было для него чуждо. Хотя сам же пишет:
Первая книга автобиографической трилогии журналиста и литературоведа, председателя правозащитного фонда «Гласность», посвященная его семье, учебе в МГУ и началу коллекционирования, в результате которого возникла крупнейшая в России частная коллекция произведений искусства. Заметную роль в повествовании играют художник Л. Ф. Жегин и искусствовед Н. И. Харджиев, с которыми автора связывало многолетнее плодотворное общение. С. И. Григорьянц описывает также начало своей политической деятельности и дружбу с Виктором Некрасовым, Сергеем Параджановым, Варламом Шаламовым и Еленой Боннэр.
Вторая книга автобиографической трилогии известного советского диссидента, журналиста и литературоведа, председателя правозащитного фонда «Гласность». В 1975 году Григорьянц был арестован КГБ и приговорен к пяти годам заключения «за антисоветскую агитацию и пропаганду». После освобождения в 1982–1983 гг. издавал «Бюллетень В» с информацией о нарушении прав человека в СССР. В 1983 году был вновь арестован и освобожден в 1987-м. Это книга о тюремном быте, о борьбе заключенных за свои права; отдельная глава посвящена голодовке и гибели Анатолия Марченко.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.