Гласность и свобода - [16]

— Группка ушлых ребят (партийно-кэгэбистская мафия) готовила страну к расчленению, чтобы прибрать к рукам богатую недрами Россию, с населением, которому было все до лампочки.

Да не до лампочки было населению, только надо было ему, а не Ельцину помогать. Полторанин — ведь это его мир — уже тогда видит и мельком пишет об этом, как молодые люди из Международного отдела ЦК КПСС и Первого Главного управления КГБ уводят заграницу золотой запас СССР, создают собственные коммерческие фирмы с этими деньгами. Но он советский журналист и для него естественнее считать, что ими управляет «Бней-Брит», а не их же руководство в КГБ. Полторанин внятно называет первых русских олигархов «выкормыши КГБ», довольно прямо упоминает о влиянии КГБ на Ельцина уже с 90-го года, но неспособен сделать естественный вывод.

Полторанин, будучи профессиональным журналистом, отслеживает, как с девяностого года возник один из прямых контактов Ельцина с КГБ. Будущий президент внезапно увлекся теннисом, его тренером была дочь высокопоставленного сотрудника КГБ (фамилия не называется) и начались постоянные контакты с ее отцом. Мельком Полторанин упоминает, что дальше уже Ельцин не был самостоятелен, а стал кем-то вполне управляемым. И все же Полторанин и сегодня не хочет (боится?) называть имена. По-прежнему, для него, как и в советские времена во всем виноваты враги из-за рубежа.

Особенно много места он уделяет рассказу об интервью Ельцина и последующему разоблачению сфабрикованности этого материала в программе «Взгляд». Разоблачителями стали Артем Боровик и Сергей Ломакин. Сенсационное разоблачение попытки борьбы с Ельциным Идеологического отдела ЦК КПСС, резко повысило популярность Ельцина. Полторанин пишет, что Сергей Ломакин был уволен с телевидения, а Артем Боровик не был штатным сотрудником телевидения. Репрессии его не коснулись.

При этом у Полторанина нет никаких иллюзий относительно своих коллег по газете «Правда», работающих заграницей. Все они были сотрудниками КГБ — пишет он. С откровенной иронией рассказывает, как Тимур Гайдар — отец будущего реформатора, то и дело уезжал в якобы журналистские заграничные командировки, из которых возвращался, получив очередное воинское звание. А однажды не сдержал тщеславного желания покрасоваться и пришел в редакцию в только что полученном мундире контрадмирала.

В отношении Артема Боровика, как и его отца Генриха, конечно, никаких иллюзий у Полторанина нет и быть не может. Возможно, он не знал, что Артем незадолго перед тем был выслан из США, где назвавшись корреспондентом журнала «Эсквайр» пришел к русскому парню, попавшему в плен в Афганистане, вытащеному из плена правозащитными организациями и отказывался встречаться с кем бы то ни было из Советского Союза, так как знал, что те, кто был более доверчив, поверил посулам Ионы Андронова и художника Шемякина (и даже самого посла Добрынина) о том, что им ничего не будет, по возвращению в СССР тут же получали по 12 лет лагеря за измену родине.

Но Боровик хорошо говорил по-английски, сперва назвался американцем, а через пять минут после начала интервью вытащил из кармана комсомольский билет парня и фотографию девушки, с которой тот встречался до ухода в армию. Артем хорошо получил по роже, из США ему со скандалом пришлось уехать (как до этого — Ионе Андронову и Шемякину), но это деликатное задание в СССР было мало известно и Полторанин его мог не знать. Но то, как Артем впервые обнародовал в советской печати рассказ о том, что советские войска в Афганистане, оказывается, иногда даже воюют, а не только помогают внезапно возникшим афганским колхозам возделывать поля — вот это Полторанин знал хорошо, то есть хорошо понимал, где работает Артем Боровик. Впрочем, именно это место службы лет через десять позволило Артему собрать в «Совершенно секретно», пусть по клочкам, ценнейшие свидетельства в интервью, которых не дали бы никому другому, об этом времени многих очень интересных, активно действовавших тогда людей.

И, главное, Полторанин должен был понимать, что описывая историю с злополучным интервью Ельцина и последующим его разоблачением, на самом деле описывает один из эпизодов прямого противостояния ЦК КПСС и КГБ и уже откровенной поддержки Ельцина «комитетом». И все же почему-то не смог, не захотел сказать прямо, хотя к концу книги вполне ясно обвиняет Путина в убийстве генерала Рохлина, что уж по меньшей мере более опасный шаг. Но искалеченный тип мышления и психологию советского журналиста, действительно, очень трудно понять. Хорошо, что хоть рассказывают урывками, кое-что из того, что сумели увидеть. Впрочем, повторю — кроме Полторанина и этого никто не сделал.

Действительно же свободной демократической печати приходилось на каждом шагу ощущать неусыпное внимание и неустанную (пока еще не кровавую) борьбу с ней «комитета», и с большим опасением приходить к выводу, что там в новых условиях очень напряженно и успешно работают, что именно КГБ «поручено насаждать гласность и демократию в Советском Союзе». Тот же Полторанин вполне реалистически упоминает руководимый ленинградским КГБ клуб «Перестройка». Не только к Полторанину, но к «Иновещанию» КГБ был слишком близок, чтобы это могли не столько даже заметить, сколько реалистически понять его роль, молодые журналисты, к тому же с ними-то КГБ не боролся, он их отечески и ласково воспитывал.