Альфа нахмурился.
— Боюсь, я вас не совсем понимаю.
— Ну как же, — удивился доктор, — от парня за версту разит чудо-травкой. Хотя ума не приложу, где он умудрился ее достать. По большей части ее давно запретили, так как иногда, при чрезмерном потреблении, она вызывает бесплодие, лишая омегу шанса на потомство.
— А для чего её тогда принимают?
— В мою молодость ее использовали родители, чтобы скрыть запах омеги, считая, что таким образом у них остается больше времени найти богатого жениха для сына. Так же ей подавляли течку, если партнер не хотел заводить детей или просто хотел насолить супругу за жестокость или невнимание, да по любой причине! Позже выяснилось, что те, кто баловались травкой, страдали от выкидышей, внематочной беременности, или просто не могли понести. Рожденные от таких родителей дети тоже болели. Потому на неё был введен запрет нами, альфами, конечно. Признаться, я давно о ней не вспоминал. Поэтому, Далат, не губите симпатичного мальчика, у него еще вся жизнь впереди, довольно и того, что с таким шрамом ему и так будет сложно найти супруга.
— Спасибо, доктор, я непременно последую вашему совету, — холодно и отстраненно ответил Далат.
Как только доктор покинул особняк, Далат вернулся к парню. У кровати, над беззащитным омегой, стоял Прим, сжимая листок с рецептом.
Интуиция Далата тут же среагировала вполне однозначно.
— Зови всех слуг, — скомандовал он.
Челядь и охрана, в полном составе, не считая караула на входе, выстроились в атриуме, недоумевая, зачем их собрали в срочном порядке, да еще закрыли входные двери! Единственные двери, которые стояли раскрытыми настежь, не считая ночных часов, да и то не всегда.
Далат, облаченный в светлую простую тунику, которую так и не успел сменить после сна, разбуженный криками Прима, прошелся вдоль пестрой толпы бет и омег, заглядывая им в глаза.
— Среди вас есть друзья Офиару? — Ударился твердый голос Далата о такие же мраморные стены.
Все притихли, даже дыхание исчезало в страхе перед этим альфой, который сейчас был не просто хозяином, но и военачальником, имевшим абсолютную власть над подчиненными.
Далат остановился напротив рабов и, поставив ноги на ширине плеч, выпрямился во весь рост и угрожающе опустил голову, пронизывая взглядом каждого.
Под его непререкаемым авторитетом и железной аурой истинного самца, более слабые ссутулились и головы их, возможно помимо воли, склонились под определенным углом, так что в середине оказался один единственный человек.
— Я… — заикаясь, ответил невысокий полный бета, — я немного приглядывал за парнем, он же раненый, — дрожал как осиновый лист Сулла.
— Отлично. Второе. Офиару временно освобожден от любых работ. Он будет находиться во внутренних покоях до выздоровления или моих дальнейших указаний. За него отвечает Сулла. Прим, — управляющий вздрогнул, — передай ему рецепт.
Омега, с красным лицом, подошел к бете и всучил обрывок бумаги.
— Сулла, тоже освобождается от кухонных работ и занимается Офиару. Отчитываться будешь передо мной.
Тот факт, что Прима лишили власти, пусть и маленькой ее толики, был отмечен каждым. Но то, что какой-то раб-омега удостоился личного внимания хозяина, было еще поразительней! Такого в их доме еще не бывало!
— Вопросы?
Гробовая тишина.
— Приступайте к своим обязанностям. Сулла, за мной.
Люди рассыпались тараканами в тот же миг, боясь ненароком вызвать гнев господина.
Далат вошел в спальню и, подойдя к распахнутому окну, обернулся. За ним, в двух метрах, держался до сих пор трусивший бета.
— Сейчас пойдешь к аптекарю и раздобудешь все необходимое. Деньги теперь тебе будут выдаваться напрямую, без одобрения Прима. Начинай лечение. Теперь ты его врач, сиделка и кухарка, глаз не спускать. Понятно?
Бета кивнул.
— Неси ключи от кандалов.
Через минуту Далат собственноручно снимал браслеты, освобождая растертую в кровь и мозоли кожу.
— Знаешь, что с этим делать?
— Конечно, хозяин.
Далат провел ладонью по лицу омежки.
— Ему сильно досталось?
— … А вы разденьте и посмотрите, — набравшись храбрости, ответил Сулла.
Спина Далата напряглась от неприятного предчувствия, и он осторожно стал стягивать влажную от пота тунику.
Темно-синие синяки на ребрах, гематома на бедре после падения с лестницы.
— Прим?
Сулла кивнул.
Далату стоило сверхчеловеческих усилий остаться на месте, ведь он все еще придерживал хрупкое тело строптивого омежки. Но поклясться наказать, он не забыл — всему своё время.
— Хозяин, — рискнул обратиться бета, — мне перенести его отсюда?
Ответ вспыхнул в сознание мгновенно, и альфе оставалось его только озвучить:
— Нет… принеси себе постилку, будешь спать в углу. После того как дашь ему лекарства, обмой и приведи в порядок.
Бета поклонился, сжал листок и поспешил к аптекарю.
Далат встал и направился в таблиний, просторный кабинет, находящийся напротив входной двери, где он часто обсуждал служебные дела с посетителями, допускавшимся не дальше атриума.
На одной из нижних полок лежали припрятанные вещи — всё, что отобрали у парня перед выходом на арену. В одном из мешочков была трава. Тогда он не понял, зачем она понадобилась парню, но теперь все встало на свои места.
