Гипноз для Марии - [25]
Он решил, что переночует, расстелив свое походное одеяло под крылом самолета, молясь, чтобы было сухо, и о южном ветре поутру.
С сухой погодой почему-то не материализовалось, зато с москитами – вполне. Не успело стемнеть, как они вынудили его отказаться от мысли ночевать под крылом. Он сбежал в кабину, закрыл фонарь от этих кровопийц поплотнее и устроился на заднем сиденье слева, вытянулся, насколько это было возможно, упираясь ногами в нишу педали руля направления.
Чтобы скоротать время, стал с ручным фонариком читать «Руководство пилота Бич Т-34», двести четырнадцать страниц захватывающего текста с фотографиями. Успел прочитать тридцать три страницы, пока свет не потускнел и батарейки не сдохли окончательно.
Один, тесно, жарко, влажно, темно; десять часов до рассвета. Ты это имел в виду, когда принимал установку изменить мир вокруг тебя?
Ты не давал установку на удобную постель каждую ночь, сказал кто-то. Ты давал установку на другой мир, – мир, который был бы, по-твоему, настоящим. Получи. Если не хотел трудностей, надо было так и сказать. Если не хотел неудобств, надо было это уточнить.
Он подумал, не поискать ли запасные батарейки для фонарика и не добавить ли к списку установок «Я не буду испытывать неудобств». Один, в жаре, в тесноте, взмокнув и почти задыхаясь в закрытой кабине, он улыбнулся при мысли об изменении списка установок самогипноза.
У Меня Всегда Будет Полно Прекрасной Еды, и, кстати, Я Всегда Буду Спать По Утрам, Сколько Хочу, Мне Никогда Не Нужно Будет Выносить Мусор и Оплачивать Счета.
Тот, кто расположился бы на ночевку поблизости, услышал бы в ночи, как он смеется.
Глава двадцать вторая
Он почти запомнил сон, но не совсем. За час до восхода пилот заснул. Он снова ходил в школу, во всяком случае, он был в пустом помещении, уставленном классными досками.
На досках были тысячи слов, но все затертые, ряд за рядом следы стертых, написанных мелом слов. Прежде чем проснуться, он увидел одну доску, с одним словом, но не написанным мелом, а высеченным в камне: ЖИЗНЬ.
У него было полсекунды, чтобы увидеть его, прежде чем доски закружились и исчезли, а он проснулся с началом рассвета, слегка окрасившим чистое темное небо на востоке.
Джейми Форбс был человеком, который не помнит своих снов, поэтому он вцепился в этот последний фрагмент и держал его в памяти, пока тот не растворился в рассвете.
Сон – ответ на мой вопрос. Наконец-то!
Теперь, удерживая ответ, он стал искать вопрос. Жизнь, думал он. Жизнь-жизнь-жизнь… Мне записать? Чувствуя себя глуповато, Форбс разложил карту на консоли правой панели и вывел на ней:
Жизнь.
Казалось очень важным помнить это. Минута за минутой, это выглядело все глупее. Жизнь. Ладно. Секунды тикали. «Ладно» стало «И что теперь», а потом «Ну и что?». Жизнь. Хорошее слово, но немного не хватает контекста.
Он выбрался из кабины на свежий воздух, москиты исчезли, кренделек превратился в сухарик. От крыла до земли было два фута, ему показалось, все четыре.
Уф, ну и ночка. Боже, как сковало и как ноет все тело!
На рассвете, прежде чем принять свои оковы за реальность… НЕТ! Я не стану повторять за тобой! Я отвергаю твою дурацкую установку насчет моих ощущений я не стану убеждать себя будто я болен ограничен несчастен. Вовсе я не скован… наоборот. Я идеальное выражение идеальной жизни, здесь и сейчас. Этим утром я гибок, как змея. Ноль боли, ноль дискомфорта. Я прекрасно себя чувствую, полон энергии, умен, бдителен, отдохнул и готов к полету!
С одной стороны, он отдавал себе отчет, что играет в разгипнотизирование, с другой – надеялся, что это сработает.
К его изумлению, сработало. Одеревенение исчезло, испарилось в первую же половину первой секунды, когда он отогнал установку вместо того, чтобы прижать к своей шее, как какого-то приятеля-вампира.
Перед самым восходом он попробовал как обычно пройтись, и словно произошло какое-то чудесное библейское исцеление – он мог идти легко, свободно и естественно.
Аплодисменты с внутренней галерки. Результат поразительный, все произошло рефлекторно: почти мгновенное отрицание негативной установки, утверждение истинной природы, установка растворилась в лимбе отрицания, способность ходить восстановилась за секунды.
Этот мир и вправду не такой, как кажется, подумал он, делая пробежку по рулежной дорожке и наслаждаясь победой. Если установок все равно не избежать, почему бы не воспринимать радостные, а не мрачные? Или здесь что-то не так?
Посмотрим на это таким способом: я себя переключаю. Каждый раз буду менять негативную энергию на позитивную и посмотрю, что получится. Бог знает, за свою жизнь я накопил достаточный опыт падений, настала очередь взлетов.
Ощущение странное. Неужели такая простая вещь…
Он резко оборвал себя. Вовсе ничего странного! Естественное восприятие, нормальное, очень правильное!
Он улыбнулся себе. Не будем слишком увлекаться…
Нет! Я уже увлечен переключением себя. Это работает! Пропускаю через свои врата только позитивные жизнеутверждающие установки!
Трудно быть Богом... А легко ли быть Мессией в современном мире? Ричард Бах заставил миллионы читателей задуматься над этим, создав «Иллюзии». Когда живешь и думаешь лишь о хлебе насущном, рядом с тобой всегда может находиться такой же человек из плоти икрови, вот только взгляд его будет чересчур внимательным, а среди личных вещей найдется «Карманный справочник Мессии. Памятка для возвысившейся души», в котором будут ответы на все твои вопросы.
В «Иллюзиях» пользоваться этим Справочником Ричарда научил мессия Дональд Шимода.Потом «Справочник Мессии» пропал на долгие годы. И вот через двадцать лет он нашелся.Итак: Мысленно задайте волнующий вас вопрос, закройте глаза, раскройте книжку наугад, выберите правую или левую страницу, откройте глаза, прочитайте ответ.Это может сработать безотказно: страх утонет в улыбке, сомнения разбегутся прочь от неожиданного яркого прозрения. Но…
Американский писатель Ричард Бах по профессии летчик, служил в американской авиции с 1956 но 1962 год, но и потом не расстался с небом. Занявшись журналистикой, опубликовал множество статей, очерков и рассказов, посвященных общим и специальным проблемам авиации. О летчиках, самолетах, о небе рассказывали его первые книги «Чужой на земле» (1963), «Биплан» (1966), «Ничего случайного» (1969). Книги эти не были замечены широким читателем, так же как и публикация в 1970 году следующего произведения Баха – притчи «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
Эта повесть Ричарда Баха — редкая и особенно драгоценная. За простой фабулой, при видимой бесхитростности изложения, чувствуется мудрость человека, рассказавшего эту историю.
«Иллюзии II» — история, способная серьезно вдохновить тех, кто находится в поисках более духовно богатой и насыщенной жизни, и привести к глубокому пониманию нашего существования в пространстве и времени, которое мы привычно называем жизнью и смертью.После авиакатастрофы, когда автор лежал в коме, ему открывается новый уровень сознания. На протяжении всего своего путешествия Ричард Бах, в измененном состоянии сознания, встречается с бывшим Мессией Дональдом Шимодой, с Чайкой Джонатаном и другими своими Ангелами-Хранителями…
Эта книга Ричарда Баха тесно связана сюжетом с «Единственной», она о поиске Великой Любви и смысла жизни и встречи с Единственной.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.
УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.