Гипнотизер - [80]

— Простите меня за то, что вторгаюсь на личную территорию, но при сложившихся обстоятельствах я не могу не спросить. Мисс Престон… — Он все еще не знал, как лучше сформулировать свой вопрос, ведь перед ним все же сидели две леди. — Скажите, мисс Престон, не получали ли вы от лорда Эллиса помощи особого рода?

Их смех в ответ на вопрос застал его врасплох. Они как будто с облегчением вздохнули, когда он позволил себе такой смелый намек на возможность любовной связи. Но если речь идет не об этом, то что еще могло их связывать? Они рассмеялись не двусмысленно, их веселье не было наигранным — смех прозвучал неожиданно и естественно.

— Уверяю вас, — все еще улыбаясь, произнесла мисс Престон, — то дело, которое мы обсуждали с лордом Эллисом, никоим образом не касается его помощи мне. Моя коллега, мисс Спунс, и я уже долго вращаемся в деловом мире, и мы знаем, как мало женщин в нем может преуспеть, однако мы зарабатываем на жизнь исключительно своим трудом, поэтому не нуждаемся в помощи, равно как и в чужих деньгах.

Он снова удивился. Деловые женщины? Это невозможно. Они должны были рассчитывать на помощь какого-нибудь мужчины. Речь шла о приличных деньгах. И вдруг он вспомнил. Кинжал. Прекрасный кинжал, запертый в доме на Уайт-плейс. Принадлежал ли он и впрямь лорду Эллису, как предположила леди Розамунд? Мог ли он дать его мисс Престон?

— Могу ли я задать вам еще один вопрос? Прошу прощения, но это не терпит отлагательства. — Он снова пытался найти нужные слова. — Делал ли вам лорд Эллис подарки?

Он увидел их лица.

— Я говорю не о деньгах. Я имею в виду драгоценности. Или вещи, украшенные драгоценными камнями.

Он и сам знал, как нелепо звучит его вопрос.

— Все, что лорд Эллис мог подарить мне много лет назад, давно продано, инспектор. Я не храню ничего на память.

И снова это выражение «на память». Было что-то обескураживающее в том, как она произнесла эти слова. Было что-то обескураживающее и в том, как леди Розамунд в последнее мгновение избежала этого слова. Лорд Морган Эллис был тем человеком, который мог бы обескуражить женщин своим поведением? Что-то здесь не так. Именно в этом и кроется разгадка. Он откашлялся.

— У вас на двери есть табличка. Я полагаю, вы называете себя леди-гипнотизером?

— Да.

— Могу ли я узнать, кто ведет ваши дела? Кто настоящий хозяин?

Она мгновенно поняла, к чему он клонит.

— Это может показаться вам странным, инспектор, но именно мы и ведем собственные дела, — язвительно ответила она. — Мисс Спунс и я. Больше в наших делах никто не участвует.

Инспектор помолчал, не зная, как продолжить беседу. Хотя здесь тоже огонь словно выстреливал острыми языками пламени, как в том доме, который он только что посетил, обитатели тут были намного приятнее и сами стены казались более гостеприимными. Инспектор снова взглянул на елку, украшенную свечками. Непонятно почему, но на ум вдруг пришел юноша, игравший в шахматы. Какое печальное Рождество предстоит встретить той семье! Леди Розамунд выглядела такой озлобленной. И снова он подумал о юноше, удивившись тому, что так упорно возвращается к этому образу. Инспектор Риверс приучил себя прислушиваться к потоку своих мыслей, какими бы странными они ему ни показались. Иногда они были очень причудливыми, не давая никаких зацепок, но иногда происходило нечто такое, что приводило к разгадке. Сейчас он вдруг ясно осознал, что фигура юноши не зря возникла в его сознании. Кто знает, какие выводы он мог бы сделать, если бы в это мгновение дверь медленно не открылась и в комнату не вошла абсолютно голая старая леди.

Мисс Спунс тут же поднялась.

— О мама! — воскликнула она, но в ее голосе слышались заботливые нотки.

За обнаженной леди тут же показалась еще одна. У нее были взлохмаченные седые волосы, а в руках она держала грошовый газетный листок с новостями, который был проклятием жизни господина инспектора.

— Прошу прощения, Рилли, — начала свою речь седовласая леди, а затем ее взгляд упал на полисмена в форме. — Черт побери! — выругалась она, размахивая листком, как флагом.

Голая старушка в это время блаженно улыбалась всем собравшимся.

Обнаженная леди и седовласая дама, державшая в руках листок с новостями, представляли собой удивительную картину, но мисс Спунс, быстро обернувшись в сторону мисс Престон, встала и твердой рукой увела обеих леди прочь; сначала в холле слышались их голоса, затем до слуха оставшихся в гостиной донесся звук шагов по лестнице, а потом снова воцарилась тишина.

Он увидел, что мисс Престон не была так уж смущена этим странным эпизодом, однако она вежливым голосом принесла извинения, объяснив, что матушка мисс Спунс потеряла разум.

— У моей жены была сумасшедшая мать, — сказал инспектор Риверс. — Я прекрасно понимаю, как трудно иногда справиться с ситуацией.

Мисс Престон улыбнулась в ответ, но осторожность не покинула ее.

Инспектор вернулся к своим вопросам: те мысли, которые вихрем проносились у него в голове перед появлением странной леди, оставили его.

— Вы не выходили из дома после ухода лорда Эллиса?

Она не сразу решилась ответить, на ее лице отразились самые противоречивые эмоции.