Гидеон из Девятого дома - [65]

– Какого хрена нам там делать? – без выражения спросила Гидеон, когда Харроу снова привела ее к люку. Собственный голос показался ей странным. – Там новые костяные твари?

– Сомневаюсь, – коротко ответила Харроу, не оглядываясь, – это было испытание. Зачем делать еще одно такое же в следующий раз?

– Следующий?

– Ради всего святого, послушай меня. Ключ от люка – первый шаг. Разминочное испытание, если хочешь.

– Какое же это испытание, если ты просто попросила о нем Учителя? – возразила Гидеон.

– Ну да, но, как мы узнали, некоторые из наших так называемых соперников не справились даже с этим жалким препятствием. Ключ дает доступ к комплексу, состоящему из нескольких залов. Каждый из них создан для какого-то эксперимента в области некромантии. Любой, кто способен довести эксперимент до нужного конца – как сделали мы, уничтожив тварь, – получает награду.

– Ключ.

– Вероятно.

– А ключ, ну, ведет в комнату, где можно намозолить себе глаза над древними некромантическими книжками.

Харроу не обернулась, но Гидеон почувствовала, как она закатила глаза.

– Исследование Второго дома содержит полное и точное объяснение теоремы, которая использовалась для оживления твари. Изучив теорему, любой некромант-недоучка сможет ее воспроизвести. Я обрела знания, необходимые для управления еще одной живой душой. Но гораздо интереснее то, что я узнала из теоремы о твари.

– Ты научилась делать огромных костяных гадов. – Гидеон решила не думать об управлении живыми душами.

На этом Харроу остановилась – в самом начале лестницы – и наконец оглянулась.

– Нав. Я и так умела делать костяных гадов. Но теперь я знаю, как заставить их регенерировать.

Исход, не нужный вообще никому.

Они наконец спустились и увидели угловатые контуры на полу. Кто-то сохранил информацию о смерти Абигейл и Магнуса, тщательно разложив по полу ленту. Выглядело это все очень странно, потому что кровь никто не убрал. Предательские пятна застыли на полу.

– Секстус, – заявила Харроу, легко опускаясь на пол. – Шестые слишком много внимания придают телам.

Гидеон не ответила. Харроу продолжила:

– Изучение места смерти не принесет пользы, куда важнее понять мотивы живых. По сравнению с этим вопрос, кто именно убил Пент и Куинна, почти не имеет значения.

– «Кто», – произнесли из темноты, – или «что». Я голосую за что.

Дульсинея Септимус вышла вперед. В зеленоватом свете сульфидных ламп она казалась совсем прозрачной. Она тяжело наваливались на костыли. Густые волосы, поднятые наверх, открывали шею, которая, казалось, могла сломаться от сильного ветра. За ней маячил Протесилай, в темноте похожий на манекен с кубиками на животе.

Харрохак едва заметно напряглась.

– Призраки и чудовища, – радостно продолжила госпожа Седьмого дома, – останки усопших… потревоженные мертвые. Возможно, кто-то остался здесь и злится… или кто-то обитает здесь вечно. Эта идея меня успокаивает… через тысячи лет после смерти ты начинаешь жить по-настоящему. Эхо громче твоего голоса.

– Духи приходят, если их пригласить, – отозвалась Харроу, – они не могут питать себя сами.

– А если могут? – воскликнула Дульсинея. – Это куда интереснее обычного убийства.

Никто из Девятых не ответил. Дульсинея двинулась вперед, цепляясь за свои металлические палки. Гидеон заметила, какие у нее мягкие темные ресницы, заметила, что она выглядит очень усталой, что вены на висках выступают, что руки дрожат при каждом шаге. Дульсинея завернулась в какую-то бледно-голубую ткань, вышитую цветами, но все равно тряслась от холода.

– Приветствую, Девятые! Вам хватило мужества спуститься сюда после слов Учителя.

– Вообще-то, о тебе можно сказать то же самое, – заметила Харроу.

– Ну, очевидно, что я должна была умереть первой, – раздраженно хихикнула Дульсинея, – и если с этим смириться, становится уже не страшно. Вышибить меня… так предсказуемо. Привет, Гидеон! Рада снова тебя видеть. То есть мы вчера виделись, но ты понимаешь, о чем я. Веду себя как дура. Твой обет все еще действует?

Не успело это направление разговора как-то развиться, как затянутая в черной некромантка Девятого дома заявила самым похоронным и строгим тоном:

– У нас здесь дела, госпожа Септимус. Прошу нас простить.

– Именно об этом я и хотела поговорить, – серьезно заметила другая некромантка. – Я считаю, что нам нужно объединиться.

Гидеон не смогла сдержать смешок. Наверное, существовали менее вероятные союзники для Харроу. Сайлас Октакисерон, или Учитель, или мертвое тело Магнуса Куинна. Вообще-то, Учитель представлялся куда более вероятным кандидатом. Но Дульсинея обратила мечтательные фиалковые глаза на Харроу и сказала:

– Я уже закончила работу над одной из теорем. Кажется, скоро справлюсь со второй. Если мы станем работать вместе, то получим ключ в два раза быстрее, затратив всего несколько часов.

– Совместная работа здесь не предусмотрена.

– И почему все так считают? – улыбнулась Дульсинея.

Девушки мерили друг друга взглядами. Дульсинея, обвисшая на своих подпорках, выглядела как хрупкая кукла. Харроу, завернутая в целые мили черной ткани, – как призрак. Когда она стащила капюшон, старшая некромантка не дрогнула, хотя зрелище было душераздирающее: коротко остриженная голова, полная раскраска на лице, костяные бусины в каждом ухе.