Гибель постороннего - [7]

— Начали расследование? — спросил Акимов. — Это я направил парня к вам, понимаешь?

— Да чего ты оправдываешься! — сказал Ширяев. — Раньше надо было думать, когда ты мне его сунул.

В ответ Акимов, разгневавшись, заговорил официально и учинил ему разнос за то, что не выполняются элементарные требования ТБ, что позволяется ездить на необорудованных для перевозки людей грузовиках, что, вообще, начинать сезон с несчастного случая — идиотизм.

Набыченный вид Ширяева напомнил о Краснове. Наверное, тот уже распорядился и Гриша выкинут из списка.

— Откуда вы только беретесь? — перебил Акимова Ширяев.

— Что?!

— Грамотные такие! — повторил Ширяев. — Если Бегишев посторонний, при чем тогда техника безопасности? Скажи уж прямо: приехал замять дело. Чего юлить?

Похоже, Ширяев не принял распоряжения Краснова. И Акимову сделалось неловко за свою риторику. Но самоуверенность Ширяева его раздражала, и он не стал извиняться.

Тем временем Ширяев сообщил, что милиция не обнаружила прямых виновников и не стала открывать дело. Акимов посмотрел в сторону городка, где возвышались среди деревянных домиков несколько многоэтажек. Наверное, там находилась больница, в подвале которой лежало замороженное тело Гриши.

Ширяев повторил предложение лететь в Мушкино, разбираться вместе. Неожиданно он замахал рукой, крикнул:

— Мы здесь!

На обочине взлетной полосы стояла девушка в голубой форменке и, приставив ладонь козырьком, смотрела против солнца в их сторону. Она заметила Ширяева и постучала пальцем по блеснувшим на мгновение часикам. На минуту-другую ее не стало видно, ее окружила группа мужчин, по виду геологов. Приблизившись, Акимов услышал их уговоры и требования, но Ширяев заметил, что у мужиков ничего не выйдет, он сам еле выбил два места, и то лишь потому, что отряд здесь строит новый аэропорт.

И снова потянулась тайга, половодье Югана, торчащие из воды верхушки деревьев. В вертолете стоял грохот. Ширяев прокричал, что снабженческие неувязки уже разрешились, но Акимов промолчал. Сегодня им еще предстояло узнать, что нехватка строительных материалов имела отношение к Гришиной смерти.

…Два вертолета сели в поселке. Винты еще вращались, но на землю уже спрыгивали молодые люди в куртках защитного цвета.

К вертолетам подъехал грузовик, из кабины выбрался сухощавый парень в такой же, как у всех, куртке, бригадир квартирьеров Стерин. Он пожимал протянутые руки, кое-кого хлопал по плечу, но, выражая радость встречи, держался как старослужащий о новобранцами.

— Лагерь поставили? — спросил его командир отряда Данилов, оглядывая маленький поселок вдоль реки.

— Кто это? — кивнул Стерин на паренька с реденькой бородкой. — Взяли трудновоспитуемого?

— В областном штабе навязали. Говорят, до Сибири сам добрался, чтобы в какой-нибудь отряд попасть. — Данилов улыбнулся пареньку. — Я и взял.

— Сколько тебе лет? — спросил Стерин.

— Скоро шестнадцать исполнится. А тебе?

— Двадцать два, — ответил Стерин. — Рановато ты в Сибирь подался. Как бы не пожалел.

— Ничего, поддержим, — возразил Данилов. Он уловил, что квартирьер недоволен его решением приютить в отряде подростка.

Три года подряд командиром этого отряда был Стерин. А Данилов только нынешней весной сменил его. И самое главное — Стерин был против назначения Данилова, считая его мягкотелым.

На той стороне реки клубился над подлеском белесый туман. Над тайгой стояло низкое солнце. В темной воде струилось его отражение. Студенты устраивались в палатках, о Грише забыли.

…Гриша не знал, чего ждать, и хотел прежде всего условиться о заработке. Когда все собрались в дощатом бараке-столовой, Данилов кивнул на него и озабоченно спросил!

— Кто его возьмет? Чья бригада?

Все молчали.

— Ну? — поторопил Данилов. — Кто добрый? — Он оглядел бригадиров, Воронова, Железняка, Яроша, но и те ему не ответили.

Гриша наклонился к столу, с трудом сдерживая слезы.

— Все это хорошо, — сказал Воронов. — Только в отряд был конкурс четверо на одно место…

— Эх, Воронов! — вырвалось у Стерина.

И неожиданно для всех он взял Гришу к себе, хотя и не знал, для чего это делает.

Поселок располагался между вертолетной площадкой и речной пристанью; снабжение шло и по воздуху, и по воде.

Здесь надо было построить школу, три двухквартирных деревянных дома, склады на пристани и проложить теплотрассу.

Стерину выпало работать на бетонном узле. Когда командир объявил свое решение, ему было трудно поднять на Стерина глаза. Но потом Данилов поборол свое замешательство и, должно быть, подумал так: «От бетономешалки надолго не оторвешься». Стерин же улыбнулся, словно его такой поворот устраивал больше всего.

Квартирьеры шли по пустырю. Дзюба насвистывал грустную мелодию, размахивал длинными руками.

— Бетонный узел — это плохо? — спросил у него Гриша.

— Хорошо, Григорий, — сказал Дзюба. — Это знак особого доверия руководства к ветеранам.

— Ты что умеешь, Гриша? — поинтересовался Стерин.

— Фотографировать.

— Будет тебе непыльная работенка, — пообещал Стерин. — Не волнуйся.

— Мне бы заработок был приличный, — признался Гриша. — Вы за меня не бойтесь, я выносливый.

— Во, мужичок! — обернулся к нему Кузьмин. — Где тебя такого откопали? Сколько ты хочешь заработать?