Гибель Лю Шаоци - [17]

Точка зрения Мао Цзэдуна, очевидно, представлялась Лю Шаоци абстрактной, оторванной от жизни и при этом опасной для партии, для интересов китайского народа, и крестьянства в частности. Лю Шаоци был, очевидно, не согласен и с мыслью Мао Цзэдуна об опасности буржуазной реставрации в КНР. У него было иное представление о буржуазии применительно к развитию Китая. Он считал, что у буржуазии в континентальном Китае нет сил, чтобы свергнуть политическую власть КПК, и был уверен в прочности положения Компартии Китая в стране, как и в том, что именно партия может продолжать выполнять свою руководящую и направляющую роль в ходе строительства социализма в стране.

Очевидно, что Мао Цзэдун видел себя прежде всего революционером, продолжающим делать революцию, а Лю Шаоци ощущал себя строителем социализма. Оказывалось, что революция (по Мао Цзэдуну) и строительство (по Лю Шаоци) несовместимы. Мао Цзэдун, как показали 50-е годы, оказался не способен к созиданию, а потому он и делал упор на продолжении борьбы в стране и в партии, фактически прикрываясь (вне зависимости от его субъективного понимания ситуации) лозунгами защиты дела социализма в КНР и продолжения революции.

Итак, Лю Шаоци прервал выступление Мао Цзэдуна на Всекитайском рабочем совещании. Нужно отметить, что это произошло не в обычных условиях, не в обстановке, когда это рассматривается как нормальное явление, как обмен мнениями между товарищами, членами руководства партии. Лю Шаоци как бы бросил вызов сложившемуся к тому времени культу личности Мао Цзэдуна или, иначе говоря, с позиций реального руководителя практической повседневной деятельностью партии подправил ее отставшего от жизни, отошедшего от практических дел патриарха.

После заседания некоторые старые члены партии, солидаризируясь ли с настроениями Мао Цзэдуна или по собственному почину, в силу сложившейся ситуации и внутрипартийных традиций в беседе с Лю Шаоци подвергли его критике, сказав, что он без должного уважения отнесся к Мао Цзэдуну. После этого на одном из заседаний Политбюро Лю Шаоци выступил с соответствующим покаянием, как это было принято в КПК. Однако Мао Цзэдун не только не успокоился, но его недовольство еще более возросло, так как он был убежден, что речь идет не о проявлении неуважения, а о фундаментальных различиях между марксизмом-ленинизмом и ревизионизмом[35]. С точки зрения Мао Цзэдуна, его позиция была марксистской, а взгляды Лю Шаоци он считал ревизией марксизма, стремлением следовать за КПСС в деле реставрации капитализма в социалистической стране. Именно исходя из такого понимания ситуации, Мао Цзэдун и преисполнился решимости «свергнуть» Лю Шаоци. Таким образом, расхождения между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном вытекали главным образом не из личной неприязни между ними, а из-за крупных разногласий во взглядах на «три красных знамени», т. е, были разногласиями принципиального политического характера.

Эту ситуацию можно рассматривать и под другим углом зрения: после смерти И, В, Стали на убежденный в своем интеллектуальном превосходстве как лидер, опирающийся на такую могучую силу, как Компартия Китая, а также на государство и весь китайский народ, Мао Цзэдун ощутил себя единственным деятелем в международном коммунистическом движении и среди руководителей социалистических государств, который, должен быть безоговорочно признан вождем всего социалистического лагеря и всего международного коммунистического движения. Отсюда вытекала его уверенность в том, что его главная задача состоит в разработке стратегии в мировом масштабе, при этом дела в Китае рассматривались им как составная часть этой планетарной миссии.

Мао Цзэдун осуждал те аспекты политики И.В.Сталина в отношении Китая, которые, с его точки зрения, ущемляли национальную независимость и суверенитет КНР, И в то же время в области идеологии Мао Цзэдун оставался, по существу, на тех же позициях, что и Сталин.

Мао Цзэдун, как и Сталин, исходил из того, что мир живет в эпоху войн и революций, в эпоху острейшего враждебного противостояния в ходе классовой борьбы и на международной арене, и внутри каждой из социалистических стран. Мао Цзэдун далеко не случайно выдвинул тезисы о необходимости «подготовки» Китая «к войне», а также о допустимости войн между социалистическими государствами; он видел военного противника в тех соцстранах, которые сам относил к «ревизионистским». Поэтому любые попытки по-иному взглянуть на мировую ситуацию в целом (к примеру, рассуждать о мирном сосуществовании государств с разным общественным строем) и даже попытки внутри той или иной социалистической страны перенести, хотя бы и в ограниченных масштабах, внимание на экономические вопросы представлялись Мао Цзэдуну отходом от основ присущего ему мировоззрения.

Главную угрозу своим взглядам и своему руководящему положению Мао Цзэдун увидел в деятельности Лю Шаоци и, умело манипулируя широкими массами населения, представил их недовольство бюрократизмом и чиновничьим произволом как результат проводимого Лю Шаоци курса, отклоняющегося, по мнению Мао Цзэдуна, от основных принципов, которыми руководствовался он сам.