Гибель Лю Шаоци - [16]

Можно себе представить обстановку на совещании в тот момент. Мао Цзэдун произнес фразу, которая являлась центральной в его политической позиции. Он имел в виду противоречия, существовавшие между ним и теми руководителями партии, чьи убеждения имели хотя бы некоторые расхождения с его собственными. Мао Цзэдун считал себя высшим в то время авторитетом в мире в области теории марксизма-ленинизма. Он полагал, что на его долю выпала задача защищать позиции пролетариата, неимущих, особенно сотен миллионов крестьян Китая, в борьбе против тех, кто допускает обогащение части общества раньше основной массы членов общества, в борьбе против тех, кто считает экономические задачи первоочередными, ставит интересы развития экономики выше интересов продвижения дела пролетариата, выше интересов классовой борьбы, выше пролетарской идеологии и политики, как он их понимал. Нужно также учитывать, что для Мао Цзэдуна фраза о противоречиях между пролетариатом и буржуазией была ключевой не только применительно к экономической политике внутри КНР, к идеологической борьбе внутри КПК, к вопросам теории марксизма-ленинизма, его собственным идеям, но и, что было важно для Мао Цзэдуна, применительно к борьбе на мировой арене, где он видел себя и своих единомышленников во главе всемирного пролетариата, а к числу своих противников он относил не только капиталистов и буржуазию развитых капиталистических стран и развивающихся националистических государств (по его терминологии), но и руководителей почти всех социалистических стран, прежде всего руководителей СССР и КПСС. Таким образом, Мао Цзэдун произнес фразу, которая была сердцевиной его позиции в то время.

И именно после этих слов о противоречиях между пролетариатом и буржуазией Лю Шаоци вклинился в его выступление, фактически прервал его, что было беспрецедентно для того времени и той обстановки, и высказал собственное суждение о том, что существуют противоречия между людьми, которые являются «чистыми во всех имевшихся в виду четырех отношениях», и другими людьми — «не чистыми в тех же четырех отношениях», а потому, подчеркнул Лю Шаоци, лучше в ходе проведения кампании «четырех чисток» действовать следующим образом: разрешать те противоречия, которые существуют в реальной жизни[34]*.

Это был драматический и трагический момент не только в жизни и деятельности Лю Шаоци, но и в истории КПК и КНР. В этот миг компромиссный союз между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном окончательно треснул, коренные противоречия между ними обнажились и стали непримиримыми. Это был смелый шаг Лю Шаоци, может быть высшая точка его деятельности как политика и человека. Он сделал свой выбор и встал на сторону людей, на сторону отдельного человека, реальной жизни, выступил против надуманной и бесчеловечной в своей основе позиции Мао Цзэдуна.

Весьма примечательно, что Лю Шаоци выступил в защиту сначала крестьян, а потом рядовых членов партии и ее кадровых работников. Для Мао Цзэдуна выше всего оказалась абстрактная идея, в которой, осознанно или нет, главное место занимали его собственные эгоистические интересы, стремление сохранить свое лидирующее положение. Для Мао Цзэдуна интересы своего «я» оказались выше интересов и каждого конкретного человека, и народа в целом. Лю Шаоци, пройдя длинный путь, глубоко переживая смерть от голода миллионов китайцев в результате политики «большого скачка» и «народных коммун», в конечном счете решился на то, чтобы показать членам ЦК партии: есть пределы компетенции Мао Цзэдуна, налицо его волюнтаризм и нельзя позволять ему в ходе очередного идеологического движения или кампании поднимать волну массовых репрессий в партии и в стране. По сути дела, Лю Шаоци призвал руководителей партии продолжать движение по пути первоочередного решения экономических проблем и не допускать нового сползания в болото классовой борьбы (по Мао Цзэдуну).

Разногласия между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном оказались антагонистическими и по вопросу о том, что такое социализм, что такое пролетариат и что такое буржуазия; далеко не случайно, что все это произошло в ходе осуществления кампании, проводившейся под лозунгом «за социалистическое воспитание» или «за воспитание в духе социализма».

Особенности позиций обеих сторон в данном случае состояли в следующем. Мао Цзэдун считал, что он ведет борьбу против ревизионизма, отстаивает интересы социализма в КНР, которой угрожает реставрация капитализма. С точки зрения Мао Цзэдуна, получалось, что в КНР социализм лишь провозглашен, но еще не утвердился, продолжается острейшая смертельная борьба между социализмом и капитализмом, между пролетариатом и буржуазией. Отсюда следовал вывод о том, что социализма в КНР еще нет, а путь, который предлагали Лю Шаоци и его единомышленники, — это путь реставрации капитализма. В теоретических размышлениях Мао Цзэдуна Лю Шаоци представал как классовый враг.

Лю Шаоци, со своей стороны, полагал, что общество в КНР в определенном смысле уже является социалистическим. По сути дела, Лю Шаоци считал, что в КНР уже не стоит вопрос об обострении классовой борьбы, о том, что необходимо вести сражение против антисоциалистических сил в КНР посредством классовой борьбы. Он был убежден, что время для борьбы в таких формах прошло и что необходимо сосредоточить усилия на развитии производительных сил, на развитии производства.