«Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника - [64]
Всю информацию об особых заключенных он знал наизусть. Он знал о каждом заключенном точные данные, знал все о его размещении и его слабостях.
Мюллер был многосторонне развитым и упорным работником. Он мало времени проводил в командировках. Его можно было всегда застать, днем или ночью, в выходные или праздники в своем бюро или дома.
У него было два адъютанта и два стенографиста, которых он загружал работой 24 часа в сутки. На любую заявку он отвечал очень быстро, в большинстве случаев телеграммой, поскольку он всегда должен был испросить разрешения у рейхсфюрера СС!
От Эйхмана и Гюнтера, которые больше с ним общались, чем я, я узнал, что именно Мюллер руководил основными «еврейскими» акциями, хотя и предоставил свободу действий Эйхману. Как я уже сообщил выше, он был информирован о положении дел во всех концлагерях, а также в Аушвице, хотя никогда там не был. Он знал обо всех деталях, касалось ли это Биркенау или крематориев, шла ли речь о количестве заключенных или убитых, что меня часто удивляло. Мои личные предложения о приостановке акции для того, чтобы устранить нарушения, были безуспешны, поскольку он всегда следовал строгому приказу рейхсфюрера СС беспощадно проводить намеченные мероприятия! Действуя в указанном направлении, я предпринял много попыток, но напрасно. Хотя мне он разрешал многое из того, чего не разрешал другим. Особенно позже, при создании D 1, многие вопросы он отдавал на мое рассмотрение. Сегодня я думаю, что он не хотел менять условия в лагере Аушвиц для того, чтобы таким образом усилить действие проводимых акций. У Мюллера была власть остановить или, во всяком случае, приостановить проводимые мероприятия, он мог бы убедить в этом рейхсфюрера СС. Он не делал этого, хотя точно знал о последствиях, поскольку это было нежелательно — так сужу я об этом сегодня. В то время я не мог понять причин такого поведения РСХА. Мюллер повторял мне: рейхсфюрер СС считает, что освобождение политических заключенных во время войны не может состояться из соображений политической безопасности. В связи с этим было необходимо ограничить возможные требования по освобождению заключенных и приводить доводы в самых необходимых случаях! «Рейхсфюрер СС приказал, чтобы все заключенные других национальностей принципиально не освобождались во время войны!» — «Рейхсфюрер СС желает, чтобы даже в незначительных случаях саботажа иностранные заключенные — в назидание другим — были приговорены к смертной казни!» После всего сказанного трудно определить, кто стоял за этими приказами и желаниями. Можно сказать, что за всеми действиями РСХА и исполнительных органов стоял Мюллер.
С людьми Мюллер был корректен, предупредителен и дружелюбен, он никогда не ставил на передний план должность и ранг, но с ним нельзя было найти личного контакта.
Это подтверждают и люди, являвшиеся его многолетними сотрудниками.
Мюллер был хладнокровным исполнителем и организатором всех санкционированных рейхсфюрером СС мероприятий по безопасности рейха![726]
Михаэль Граф Солтиков
Я мог бы многое рассказать о деятельности шефа гестапо Мюллера […], о его неслыханных интригах, о его подлости: он сам допрашивал меня семь раз в качестве обвиняемого.
Перед каждым допросом Мюллер делал заявку о моем аресте на имя адмирала Канариса, шефа военной разведки. Но до 20 июля 1944 г. разведка и верховное командование вермахта были еще в состоянии защитить своих сотрудников. Только после 20 июля Мюллер смог арестовать меня.
Семь моих родственников были убиты гестапо, а точнее шефом гестапо Мюллером. Канарис называл нас «семьей». Я назову здесь только имена двоюродных братьев: судебного советника фон Донания, Клауса Бонхоффера, Дитриха Бонхоффера, Пауля фон Хазе, Шлейхера. Я находился через несколько камер от бывшего много лет моим шефом Канариса. На допросе у Мюллера я видел Канариса и адмирала разведки Ганса Остера последний раз. Мюллер спросил Канариса в моем присутствии, был ли я посвящен в деятельность Канариса и Остера против Гитлера и против гестапо. Канарис возразил, что я являлся только унтер-офицером и вследствие этого только подчинялся приказам. Так Канарис спас мне жизнь. Мюллер усадил меня на скамью подсудимых с типичным обвинением: «за действия, направленные на разложение вооруженных сил». Летом 1944 г. я два дня должен был защищать себя от нахождения в камере смертников. 18 свидетелей должны были быть публично допрошены. От каждого министерства на процесс было допущено по одному представителю, поскольку надеялись на раскрытие каких-либо тайн в уже проведенном расследовании. Генрих Мюллер был ничуть не удивлен покушением 20 июля. Ордер на арест наших сотрудников был выдан уже 17 июля — еще одно доказательство того, что гестапо разузнало что-то еще до 20 июля[727].
Адольф Эйхман
Для группенфюрера Мюллера, шефа IV отдела тайной государственной полиции, подходит только одно название: «сфинкс». Когда я находился в Берлине, я должен был два-три раза в неделю приходить к нему с докладом. Каждую неделю у нас было одно или даже два так называемых заседаний референтов под руководством Мюллера. В этих заседаниях принимало участие большинство референтов IV отдела. Мюллер выносил на обсуждение наиболее интересные вопросы. 20–30 референтов являлись участниками этих заседаний; часто референтом делались сообщения, которые в другом случае он не всегда бы мог обсудить со своим шефом. Таким образом, мы прослушали много интересных докладов некоторых референтов, которые для каждого из нас имели большое значение.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Авантюрная жизнь семейства Борджиа, полная внезапных поворотов и неожиданных развязок, дает нам богатые сведения о психологии исключительных личностей, не дающих себе труда сдержать порывы своих страстей. Но их история интересна еще и тем, что их судьба неотделима от судеб мира: через призму их жизни мы наблюдаем великие потрясения конца Средневековья, революцию нравов и мышления, породивших современную эпоху.
Книга посвящена жизни и деятельности активного участника Великой французской революции конца XVIII века, впоследствии ставшего министром полиции Директории и Наполеона, Жозефа Фуше. Его биография дана на фоне крупнейших событий европейской истории.
В монографии рассказывается о выдающемся монгольском правителе и полководце — Чингиз-хане. Книга охватывает все периоды его жизни. Автор подробно анализирует ход военных походов, боевое искусство и причины побед монголов. Особое внимание уделяется анализу хронологии излагаемых событий. Книга иллюстрирована рисунками и картами. Издание рассчитано на самые широкие круги читателей.
Книга содержит биографии всех, кто в разное время получил звание генерал-фельдмаршала России. Это такие выдающиеся полководцы, как Суворов, Румянцев, Кутузов, Барклай-де-Толли. а также менее известные, по сыгравшие определенную роль в истории страны: Салтыковы, Репнины, Дибич, Паскквич, Воронцов, Милютин. Среди награжденных чином фельдмаршала государственные деятели, представители правящих династий России и Европы, служившие в русской армии иностранные подданные. Для широкого круга читателей, интересующихся российской историей.