Гессенская волчица - [120]

– Государыня, со времён блаженной памяти Императора Павла русские императрицы короновались исключительно как супруги царствующих императоров. – Голос графа звучал уверенно и убедительно. – Но предстоящая коронация будет иной по своей природе, ибо это коронация самодержавного монарха, а потому будет весьма символично использовать не платье, а именно мундир русской армии.

Рихтер горячо поддержал канцлера.

– Я согласен с Николаем Павловичем, Государыня… Будет правильно, когда русская царица выступит в военном мундире, как державный вождь армии и флота. Прикажете оставить парадную карету или же пожелаете следователь верхом?

Императрица оттаяла, ледяные глаза вновь стали прекрасно-синими.

– Думаю, Оттон Борисович, что в мундире я должна следовать именно верхом, на белом коне. – Заметив в глазах министра какое-то недоверие, продолжила: – Не беспокойтесь, я ведь выросла в Осборн-хаус.²⁵⁵

– Государыня, я учту все повеления и представлю церемониал на утверждение, с учётом всех Ваших пожеланий и замечаний!

– Ездить верхом меня научила Granny,²⁵⁶ она сама в молодые годы могла проскакать без остановки тридцать лье… Прикажите, чтобы уже завтра мне представили для осмотра трёх-четырёх лошадей, я хочу сама сделать выбор…

Министр Императорского двора откланялся и покинул кабинет. Александра Фёдоровна дождалась, когда захлопнется дверь, после чего

обратилась к канцлеру.

– Николай Павлович! Что говорят про Великого Князя Николая Михайловича?

– В обществе хотят разные слухи, Государыня… Я уверен, что уже сегодня в Зимний дворец пожалуют некоторые представители Императорской семьи, в первую очередь Государыня Мария Фёдоровна и генерал-адмирал.

Императрица вышла из-за стола, медленно прошла к двери, как будто проверяя, никто ли не смеет подслушивать, затем вернулась в кресло.

– Пусть приходят, – медленно произнесла она. – С чем они пожалуют?

– Её Императорское Величество Государыня Мария Фёдоровна желает высказать протест по поводу Высочайшего повеления относительно Николая Михайловича. Она считает его высылку в Пермь слишком жестокой.

– Вы так authentically²⁵⁷ осведомлены обо всём, что происходит во дворцах, Николай Павлович, что мне иногда становится не по себе.

– Это мой долг, Государыня, – еле заметно усмехнулся канцлер. – Я обязан знать настроения подданных русской царицы, а Мария Фёдоровна является первой из подданных.

– Я благодарю Вас, Николай Павлович, за верную службу… Разумеется, я должна знать настроения среди моих подданных, даже если речь идёт о моих милых родственниках. Что же касается Николая Михайловича, то я желаю, чтобы уже завтра он убыл к месту ссылки. Я больше не желаю ничего слышать про этого человека.

– Позвольте задать вопрос, Государыня… Великий Князь является шефом Лейб-Гвардии 3-й Артиллерийской бригады и 82-го Дагестанского полка, он числится в Свите… Он – президент Русского Географического общества…

– Я ведь довольно ясно выразилась, Николай Павлович, – повысила голос Императрица. – Его Высочество лишается всех чинов, званий и должностей в России! Я не в силах простить его мерзкий поступок, он перешёл все границы! Он опозорил Императорскую Фамилию!

Немного успокоившись, Александра Фёдоровна приказала канцлеру доложить о мерах, планируемых для наполнения государственной казны. Но стоило Николаю Павловичу поведать о записке губернатора Шлиппе²⁵⁸ о необходимости введения государственной монополии на внешнюю торговлю хлебом, как молодая царица снова вернулась к разговору о Николае Михайловиче.

– Извините, но я не могу сосредоточиться, граф, – виноватым голосом сказала она. – Меня гложет мысль о том, что мне приходится разбирать intrafamily squabbles²⁵⁹ и выносить жестокие наказания для родственников. Но, что же делать? – На щеках Императрицы появились пунцовые пятна, а губы, спаянные ненавистью, скривились, уродуя прекрасное лицо. – Разве у меня есть иной выход? Покойный Государь завещал мне крепить единение царской семьи. Я пригласила в Россию княгиню Юрьевскую, я простила Великого Князя Михаила Михайловича, хотя внутренне я не в силах одобрить их поведение. Бог им судья!

– Ваше Величество! Я должен доложить, что в 1889 году Его Высочество Михаил Михайлович сватался к моей дочери Кате.²⁶⁰ Покойный Государь Александр Третий предложил Великому Князю обождать год, и если через год тот не переменит намерения, то получит Высочайшее благословение. Его Высочество дал слово, но уехав за границу, он женился на графине Меренберг.

– Я не знала про эту прискорбную историю, – тихо промолвила Императрица. – Мне очень жаль, что Великий Князь повёл себя недостойно…

– Дело прошлое, Государыня…

– Так что там предлагает тайный советник Шлиппе?

Игнатьев рассказал, как будучи екатеринославским губернатором, Шлиппе занимался скупкой зерна для преодоления последствий голода 1891 года. Блестяще выполнив поручение и получив за это Высочайшую благодарность, Шлиппе пришёл к выводу, что нужна срочная реформа в области экспорта зерна заграницу. В 1894 году он подал министру земледелия и государственных имуществ Ермолову обстоятельно мотивированную записку, в которой с немецкой аккуратностью доказывал, что необходимо создать для вывозимого хлеба государственную монополию. Согласно предлагаемого проекта весь свободный за удовлетворением потребностей населения хлеб должен был скупаться казной. Таким образом создавался бы государственный хлебный запас, из которого в случае надобности могли обеспечиваться неурожайные области самой России, а остальное зерно в тщательно отсортированном виде должно было идти на экспорт.