Гессенская волчица - [106]

– Вот до чего мы дожили, господа, – обратился к присутствующим канцлер. – Русский полицмейстер опасается потревожить евреев, чтобы не вызвать гнев самозваного барона Ротшильда… Нет, господа, тысячу раз мы правы были, когда в прошлом году приняли новые правила для евреев. Теперь осталось немного, добиться того, чтобы эти правила тщательно исполнялись! И потому я требую, чтобы всякое должностное лицо, которое способствовало евреям в нарушении правил, которое не принимает мер по выселению таковых, в двадцать четыре часа увольнялось от службы! Каждый такой случай нужно расследовать, ибо есть подозрения, что приставы и полицмейстеры становятся «незрячими» после получения приличного куша…

Немного успокоившись, канцлер обратился к князю Абамелек-Лазареву:

– Семён Семёнович! Я прошу Вас, пригласите ко мне Нобеля, а также вызовите из Баку Манташева. Нужно же посмотреть на него…

Заседание Комитета министров продлилось более пяти часов. Скандальный вопрос о нефти померк после ряда скандальных высказываний министра промышленности. Князь Абамелек-Лазарев внёс сумятицу в чиновные души министров, заразив некоторых из них своей промышленной стремительностью и деловой хваткой.

* * *

В последний день февраля 1896 года было объявлено о создании Императорского Русского нефтепромышленного общества. Учредителями нового общества выступили «Товарищество нефтяного производства братьев Нобелей» и Кабинет Ея Императорского Величества, ведавший личным имуществом Императорской Фамилии.

В тот же день было объявлено Высочайшее повеление, которым утверждались новые «Правила о нефтяном промысле». В первом параграфе этих правил говорилось, что Русское нефтепромышленное общество получает исключительное право заниматься разработкой нефтеносных земель и нефтедобычей, перерабатывать нефть и торговать нефтепродуктами.

Отдельно было сказано про нефтеносные земли. Отныне все нефтеносные земли могли находиться исключительно в собственности Российской Империи, а управлять ими будет Министерство государственных имуществ. Те же нефтеносные земли, которые на момент опубликования новых правил находятся в собственности частных лиц либо компаний, должны быть проданы государству в течение месяца. В противном случае они будут конфискованы…

В тот же день Высочайшим указом купцу 1-й гильдии Эммануилу Людвиговичу Нобелю было пожаловано потомственное дворянство и баронский титул, с назначением камергером двора Ея Величества.

Этим решениям предшествовали переговоры с Нобелем. После недолгих раздумий купец, понимая, что в одиночку с Ротшильдом и американскими акулами из «Standard Oil» ему не тягаться, принял предложение графа Игнатьева стать председателем правления Русского нефтепромышленного общества.

Канцлер, хитрый лис и хороший психолог, прямо объяснил Нобелю, что отступления назад не будет, и что новые правила в нефтяном промысле будут работать, либо при участии Нобеля, либо же без его участия. После чего произнёс иезуитскую фразу:

– Эммануил Людвигович! Россия стала Вашей второй Родиной. Вы умеете работать. Вы умеете вести дело с размахом. Так послужите же России. Государыня умеет быть благодарной. А Вы можете стать основателем графской династии…

Что касается демарша барона Альфонса Ротшильда, объявившего Россию «страной дикарей», то уже 1-го марта управлявший «Каспийско-Черноморским нефтепромышленным и торговым обществом» барон Мориц Эфрусси получил уведомление, что в течение месяца все активы должны быть проданы Императорскому Русскому нефтепромышленному обществу. В противном случае будет произведен секвестр…

Одновременно полиция произвела выселение из Баку всех евреев, в результате чего нефтяные промыслы Ротшильда остались без инженеров и техников, а контора – без служащих. Добыча нефти встала.

С основной массой промышленников и предпринимателей, которые были связаны с добычей и переработкой нефти, проблем не было. Разработанная князем Абамелек-Лазаревым схема была проста. Министерство государственных имуществ выкупило нефтеносные земли, разумеется, по единой низкой цене, весьма далёкой от рыночной. А Русское нефтепромышленное общество выкупало у промышленников их нефтяное оборудование и заводы… и тут же сдавало их в аренду бывшим собственникам. Получался своеобразный взаимозачёт, в результате которого нефтепромышленное общество не тратило ни копейки. Да, для промышленников это было совсем не выгодно, ибо арендную плату фактически пришлось вносить за много лет вперёд. Но ведь это лучше, чем секвестр…

В результате такой вот нехитрой процедуры вчерашний собственник становился арендатором, который и шагу не мог сделать самостоятельно без позволения Русского нефтепромышленного общества. Арендаторы могли лишь добывать нефть и перерабатывать её, после чего по фиксированным ценам передавать Русскому нефтепромышленному обществу, которое обладало монополией на торговлю нефтепродуктами как в России, так и за её пределами.

Директором-распорядителем нефтепромышленного общества был назначен Манташев, которому канцлер посулил в недалёком будущем чин действительного статского советника, который давал потомственное дворянство, и даже доступ к Высочайшему двору.