Гэсэр - [2]

Для мужчин — блаженством была,

Среди жен — совершенством была!

Красноцветная средняя дочь,

Красоты своей власть утверждая,

Чувства чувствующих возбуждая,

Думы думающих пробуждая,—

Всех чистейших из всех сторон

Превзошла своей чистотою,

Целомудренной, молодою,

Дочь владыки Дуран-Гохон.

А последняя, младшая, дочь

С колыбельных дней, с первых дней

Всех прилежней была и умней,

Работящая, с доброй улыбкой

И с походкой плавной и гибкой.

Белый цвет в чистоте берегла,

И ягнят берегла без числа,

И старалась, чтоб зелень росла,

Молодая Сэбэл-Гохон.

Чтобы дальше вести рассказ,

Мы на землю взглянем сейчас.

Там трех братьев Хурмаса найдем,

Трех властителей в мире земном.

Был из младших старшим — Саргал.

Книгу белых указов держал.

Белолиц и белоголов,

Он скакал на белом коне,

Обитал он в Белой Стране,

Где дороги — белей облаков.

Средний брат жил в стране Сурагта,

Где неведома доброта,

Где дороги полны черноты,

Словно черные облака,

Где указы полны клеветы,

Словно сердце клеветника.

Обладал он черным конем

И душой с черно-мутным дном,

А на дне — и злость и обман.

Имя хана — Хара-Зутан.

С чистой, честной душой властелин,

Третий брат жил в стране Тэгэшин,

Где дороги издалека

Голубели, как облака.

Сэнгэлен был славен повсюду.

Конь его был равен верблюду.

Книга синих указов его

Почиталась, подобно чуду.

А среди тридцати и трех

Небожителей-богатырей

Всех важнее и всех смелей

Был могучий Буйдан-Улан.

Был отцом его — Холод-Буран.

Грудь его была широка,

А спина — спина смельчака.

Был он мощным и сильноруким,

Обладал он упругим луком,

В тучах тающею стрелой.

У него был скакун-иноходец,

Что меж небом летел и землей.

А второй из тех силачей

Был грозой для коварных мечей.

Был грозой для громил и задир,

Изумлял он отвагою мир.

То — Бургы-Шумар, чей отец —

Белоликий Заян-мудрец.

Был он с делом битвы знаком,

Был он самым метким стрелком.

Рядом с красной зарей, в вышине,

Над простором земных дорог,

Он скакал на гнедом коне,

Что от выстойки был тонконог.

Третий воин — строг и суров,

Третий воин — страх для врагов.

То был с крепкой костью стрелок,

То был с меткой злостью стрелок,

Чья стрела, как звезда, быстра.

Он скалу превращал в песок,

И, как пыль, рассыпалась гора,

Если гору толкал он ногой.

Был у воина конь лихой,

Масть коня — как сама заря.

Этот воин — Эржен-Шумар,

Сын Ойдбла-богатыря.

А четвертый был крепок станом,

Назывался Бэге-Буйланом.

Трепетали пред ним враги.

Был он отпрыском Бударги,

Исполина белых небес.

Все дробил он, что грязно и серо,

Все измерил, чему есть мера,

Взвесил все, что имеет вес.

Возвышаясь, подобно скале,

И сражаясь на правом крыле,

Он и левое видел крыло.

Сокрушал он подлость и зло.

Пятый, песнями знаменитый,

Был от всякой беды защитой,

Был бронею от всякой опасности.

Столько в песнях его было властности,

Что, когда он пел, вдалеке

Закипала вода в реке.

Так был звучен его напев,

Так богаты мыслью слова,

Что на голом камне трава

Разрасталась, зазеленев.

Доставлял он много услад.

Получал он много наград —

Богатырь Нэхур-Нэмшэн.

А шестой — совсем молодой

Богатырь, пятнадцати лет —

Был покрыт железной броней,

Был в кольчугу и панцирь одет.

Были мышцы его сильны.

Он, как вихрь, летел на просторе —

Обладатель могучей спины

И груди широкой, как море.

А его богатырский лук

Был изделием Бухары.

Были желтые стрелы остры.

Золотым был его колчан.

Этот воин, Эрхэ-Манзан,

Был хозяином друга-коня

Цвета крови и цвета огня.

Было тридцать и три удальца:

Если речь мы начнем о них,

Никогда не дойдем до конца.

Рассказали о шестерых,

Не забудем и остальных:

Девять сильных стояли у горна,

Девять было лихих кузнецов,

Девять молотом били упорно,

А всего — двадцать семь храбрецов.

Богатыри Восточных небес

На востоке, в заоблачной шири,

Тоже были богатыри,

Повелители и цари.

Было сорок их и четыре.

Возглавлял их Атай-Улан…

Чтобы крепким рос мальчуган,

С ним играл, веселясь и шутя,

Поднимал к подбородку дитя,

На коленях его держал,

Поучал, на бой снаряжал

Тот отец Абарга-Саган,

Что верховных владыкою был

Запредельных тринадцати стран,

Что явился на свет, когда

Зарождались месть и вражда.

С первых дней для сына была

Родником любви и тепла

Матушка Хара-Манзан,

Та, что мальчика согревала,

Пеленала и обмывала.

Было сладким объятье ее,

Щегольским было платье ее,

С тонкой кисточкой шапка была,

А сама круглолицей была,

Госпожой, царицей была!

С ним составив семью и племя,

С ним слила на вечное время

Сердце, душу свою и уста

Та, чья дума была чиста,

Мать могучих трех сыновей,

Наилучших трех дочерей,

Госпожа Гунгэр-Сэсэн.

Был Атай-Улан удальцом,

Был он трех сыновей отцом.

Трех красивых имел дочерей.

Возглавлял он богатырей,

Чье число — шестьдесят и шесть,

Ремесло — смертный бой и месть.

Возглавлял Атай-Улан

И шесть сотен знатных вождей,

И шесть тысяч ратных людей.

Старший сын его — белый сын.

С ним сравниться не мог ни один

Из господ небесной страны.

Оценить его? Нет цены!

Были мышцы его сильны,

В три обхвата широкая грудь.

Беломастным владел он конем,

Белизною сверкал его путь.

Говорили всюду о нем:

Славный воин Саган-Хасар

Не осилит его верховод,

Не догонит его скороход!

Средний сын, красноцветный сын,

Был превыше горных вершин,

А глаза его были как сталь,

Подчинялись им близь и даль,

Был глубокий ум у него,

Подчинялось ему колдовство.