Герой - [32]

Он руками хватает меня под коленями, возвращая в реальность. Оттаскивает меня от стены и поднимает на руки, прижимая в своей крепкой груди. Его нос касается моего виска, когда Кельвин вдыхает мой запах.

— Ты пахнешь очень вкусно для той, которая провела здесь неделю.

По моему телу пробегает дрожь, когда его дыхание касается моего уха. Или это реакция на страх, что он узнает о поступке Нормана?

Он несёт меня с такой лёгкостью, будто я ничего не вешу. Выходит из подвала и пересекает фойе. Свет от стоящих в ряд ламп режет мне глаза, но я всё равно не могу удержаться от рассматривания линии его сильной челюсти. Замечаю небольшую щетину на его оливковой коже и ямочку на подбородке, потом мой взгляд отмечает ямочку на щеке. Он всегда был таким очаровательно красивым, но с такого близкого расстояния я по-настоящему могу оценить, как великолепна эта красота. Мы останавливаемся на третьем этаже.

Кельвин смотрит вниз, а я осторожно и неуверенно тянусь рукой к его очкам. Оправа медленно скользит по его переносице и в итоге оказывается у меня в руках. Я всё ещё болезненно воспринимаю яркий свет, но сейчас мой мир сосредоточен на неземном зелёном оттенке его глаз. Взгляд Кельвина падает на мои губы, а его рот слегка приоткрыт. Меня не интересует, каков он на вкус, но я хочу знать, что он вернёт меня назад в эту реальность.

— Поставь меня, — требую я хриплым шёпотом.

— Мы почти на месте.

Я разочарована, но кем — этого я ещё не поняла. Снова толкаю его в грудь, насколько это позволяет моё положение.

— Я могу идти самостоятельно.

— Расслабься.

Злость, забытая секунду назад, снова накрывает меня волной.

— Катись ты к чёрту, Кельвин! Я серьёзно! Не хочу, чтобы ты вообще ко мне прикасался!

— Продолжай в том же духе. Меня это только заводит.

— Ты больной! — выкрикиваю я, ударяя его локтем в грудь.

— Больной? — переспрашивает он, и этот голос отдаётся вибрацией в его груди. — Это ты хочешь спать взаперти в подвале в одиночестве!

— Потому что в подвале я чувствую себя заложницей, — произношу я. — Здесь я не знаю, кто я. Твоя шлюха? Твой заложник? Или игрушка? — моё тело содрогается от слёз, которые я пытаюсь сдержать. — Я не могу жить, — продолжаю, — не зная своей судьбы.

— Ты хочешь быть моей шлюхой? — спрашивает он, плечом открывая дверь моей спальни.

— Я просто хочу знать, кто я, что бы это ни было, — мой голос ломается, когда горячие слёзы, не выдержав, скатываются из уголков глаз. — Я не понимаю, почему нахожусь здесь.

Он останавливается на полушаге, увидев, что я в слезах сжимаю ткань его футболки. Кельвин прижимает меня ближе к груди.

— Кейтлин… — произносит он мягко над моим ухом. — Не плачь. Я…

— Хватит, — кричу я так громко, что его голова дёргается назад. Я упираюсь в него со всей силой, что у меня осталась, а его железная хватка лишь пробуждает во мне большую ярость. — Мне надоело это! Я не знаю, кто ты. Опусти меня на пол! Сейчас же!

— Ты хочешь, чтобы я тебя опустил? — от его голоса, больше похожего на рычание, моё тело каменеет. — Я опущу тебя, — произносит он. — Но ты останешься там, пока я не закончу с тобой.

— Закончишь?

Одним шагом он пересекает пространство комнаты, направляясь к кровати, и бросает меня на матрас с такой силой, что я подскакиваю на нём. Мой халат задирается до талии, а его взгляд устремляется прямиком между моих ног. Его глаза неотрывно смотрят на меня, а руки тянутся к застёжке ремня.

Я хватаю ртом воздух и соскальзываю с кровати справа от него. Он бросается за мной и дёргает на себя, прижимая спиной к своей груди. Он шагает к кровати, прижимая меня к себе голыми бёдрами.

— Отвали от меня! — кричу я.

Рукой Кельвин надавливает мне между лопаток так, что я упираюсь грудью в матрас. Его спокойные размеренные движения напоминают мне о том, как легко он может манипулировать моим телом. Он приподнимает халат, раскрывая меня для себя, и звук рвущейся ткани режет мой слух.

— Что ты делаешь? — я вырываю руку и хватаюсь на простыни, пытаясь улизнуть из-под него, но он перехватывает мои руки и заламывает их у меня за спиной.

Крепко удерживает запястья на моей талии. В кожу врезается грубое кружево, когда он связывает руки моими же трусиками. Он жёстко затягивает ткань и отпускает меня, оставляя бороться с самой собой и крутиться на простынях словно рыба, которую выбросили на берег.

Его руки скользят между моим телом и простынями, грубо сжимая мою грудь через сатиновую ткань. Он поднимает меня, пока я полностью не прижимаюсь к его телу.

— Расслабься, — командует он.

— Нет, — шиплю я сквозь стиснутые зубы.

Он хватает меня за хвост и пытается развернуть голову в сторону.

— Повернись, — когда я не отвечаю, он тянет волосы так сильно, что я вынуждена повернуться к нему и увидеть его лицо. — Ляг, — произносит он.

— Кельвин, прошу…

— Опускайся, — рявкает он, и я вздрагиваю.

Сначала я сжимаю бёдра так сильно, что они начинают потеть, а потом опускаюсь на кровать спиной. Волосы рассыпаются подо мной, а взгляд устремляется в потолок. Руками он поднимает ткань халата вверх настолько, что тот собирается на моей талии. Кельвин скользит пальцами вниз по животу и раздвигает мои ноги, практически не прилагая никаких усилий. Прикосновение его тела словно проникает мне под кожу настолько глубоко, что, когда оно исчезает, я чувствую пустоту и тупую бесконечную боль.