Героическая эпоха Добровольческой армии 1917—1918 гг. - [9]
По дороге Подтелков и Чернецов ехали верхом рядом. Неожиданно для Чернецова Подтелков выхватил шашку и нанес со страшной силой удар по голове донскому герою.
Жизнь его, этого чистого рыцаря России и казачества, кончилась. Его правдивость, его честность, его доблесть не допускали измены.
Чернецова не только зарубили, но, как говорили, ему отрубили голову казаки. Этот ужас, этот позор навсегда останется на казачестве, не остановившемся перед изменническим убийством своего удивительного героя.
Через несколько месяцев, когда Дон вновь сбросил иго большевизма, в Новочеркасске торжественно хоронили Чернецова. Приблизительно около того же времени Подтелков, взятый в плен, был повешен в своей же станице.
Где теперь их могилы?
Могила героя, вероятно, в лучшем случае, забыта, могила предателя возвеличена.
Такова судьба героев гражданской войны в России.
Вот в такой атмосфере измены, нежелания борьбы, ненависти к «чуждой» армии приходилось жить Каледину.
За очень короткое время до своей смерти он обратился к казачьему офицерству с таким призывом, от которого веяло смертью. Он, атаман, глава всего вооруженного казачества, в «последний раз» просил офицерство взяться за оружие.
Корнилов, командующий Добровольческой Армией, требовал мобилизации и энергичных мер для проведения ее, а социалисты-соглашатели настаивали на изгнании Добровольческой Армии. Казачьи части рассыпались. Смерть Чернецова, жертвы этого соглашательства, только усилила разлад среди казачества. Одни говорили: «вот до чего довела нас политика Каледина и Чернецова», другие: «только казачество, предоставленное самому себе, сумеет отстоять свои права».
«Свои права?» Только бы не говорить о России!
Каледин все это чувствовал и переживал. 30 января, со свойственной ему импульсивностью, Корнилов из Ростова заявил Каледину, что он больше без поддержки казачества держать громадный Ростовский фронт не может и начнет грузить войска на юг – на Кубань. В тот же день во время заседания правительства кто-то, до сих пор оставшийся неизвестным[1], передал атаману, что последние казачьи части, защищающие Новочеркасск с востока, ушли с фронта и что через часа два или три войдут большевики. В самом Новочеркасске не было организованных сил.
Каледин, под угрозой ухода Корниловской армии, которой он не мог помочь, и перед ужасом бесславной гибели принял решение.
Он заявил своим министрам, что он отказывается от атаманства и предлагает им передать полномочия общественным организациям, чтобы спасти население столицы Дона от большевистской расправы.
Он был очень спокоен и решителен. Никто не смел спорить с ним. Его отставка была принята с ужасом, но без возражений.
Он прошел к своей жене, которую он так любил, этой милой, тихой женщине, которая никогда не интересовалась политикой, не понимавшей ее, думавшей только о муже и вечно молившейся о том, чтобы он не погиб.
Каледин подошел к ней, ни слова не говоря поцеловал ее и прошел в свой кабинет. Здесь он снял китель, лег на диван и выстрелом в сердце покончил с собой.
Когда его жена вбежала к нему, его гордая душа уже отлетела.
В этот день я был в Ростове. Вечером ко мне позвонил журналист Кельнич и подтвердил мне известие о смерти Каледина. Впечатление было такое, будто земля под ногами проваливается.
Чернецов, Каледин, уход Армии! Куда мы идем?
Сколько раз впоследствии задавал я себе этот вопрос? Сколько горьких разочарований пережили мы с тех пор?
Но Армия не ушла. Каледина торжественно похоронили в Новочеркасском соборе. Собрался круг для выбора нового Атамана.
Я вновь переехал в Новочеркасск.
В этой главе я хочу отойти от хронологии и рассказать вам, как стремительно разыгрывалась трагедия Дона.
Через несколько дней после смерти Каледина я шел с моим другом доктором Э. по направлению к Платовской улице. Перед нами проходила какая-то блестящая конная военная часть.
Стройными рядами ехали казаки на хороших лошадях. Впереди сотен ехали офицеры. Это не могли быть партизаны, их было слишком много. Но что меня поразило, так это то, что вместе с обозом ехала коляска, в которой сидел денщик с самоваром – старый денщик, в старой коляске командира полка!
Что это – привидение?
Нет, это было одно из чудес русской революции и казачьего духа. Шестой Донской полк в полном составе с оружием с Румынского фронта, высадившийся где-то за 200 верст от нас с поезда, в конном строю сквозь большевистский строй пришел в столицу Дона.
Вновь загорелись надежды, вновь таинственная судьба заиграла перед нами новыми огнями. В Новочеркасске была радость. На другой день был сделан парад доблестному полку. Новый атаман ген. Назаров, походный атаман ген. Попов, председатель круга бывший атаман полк. Волошинов, все члены круга и весь Новочеркасск приветствовали этих героев. Им обещаны были награды и отдых!
Это-то и погубило все. За отдыхом пошло разложение. Теплая хата, жена под боком, которую давно не видел, заполнили все миросозерцание усталых людей, и в два дня полка не стало.
9 февраля Армия Корнилова ушла из Ростова. 12 февраля в Новочеркасск вошли большевики.
Войсковой Круг не расходился и, решившись не оказывать сопротивления большевикам, попробовал вновь пойти на соглашение. Заседание шло за заседанием, решения и необычайно демократические и патриотические сыпались как из рога изобилия.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латышские стрелки были одними из первых солдат революции. В предлагаемом читателям сборнике статей рассказывается, как и почему значительная часть военнослужащих латышских формирований Русской армии с одобрением встретила революцию и стала преторианцами нового Советского государства. Большое внимание в книге уделяется участию латышских частей в боевых действиях против белой армии и интервентов на различных фронтах Гражданской войны, также рассматриваются судьбы известных латышских командиров и политработников. Текст публикуется по изданию 1962 г.
Вниманию читателей предлагается работа известного историка и публициста М.Ф. Бунегина, являвшегося пламенным большевиком и участником Гражданской войны в России. В центре внимания автора – революционные события и война в Крыму. Особый интерес вызывают главы книги, рассказывающие о немецкой оккупации Крыма и англо-французской интервенции. Книга подготовлена с использованием местных крымских архивов и проиллюстрирована уникальными фотографиями. Текст воспроизводится по изданию 1927 г. с незначительными купюрами.
Воспоминания начальника штаба Донской Армии генерал-майора И.А. Полякова рассказывают о борьбе с большевиками донского казачества в 1917–1919 гг. Автор, талантливый офицер Генерального штаба сделал блестящую карьеру в годы Гражданской войны, но конфликт в донском правительстве вынудил его оставить службу. В своей книге генерал Поляков знакомит читателей с обстановкой на Дону, с ходом боевых действий и различными интригами в штабах и донском правительстве – Войсковом Круге. Текст печатается по изданию 1962 года.
Воспоминания Николая Алексеевича Раевского (1894—1988) рассказывают о событиях 1918 года на Украине. Автор мемуаров – капитан белой армии, биолог, писатель-пушкинист, эмигрировавший в составе Русской армии генерала П.Н. Врангеля. В своих мемуарах Николай Алексеевич повествует нам, как в годы Гражданской войны оказался в составе гетманской армии и какие испытания выпали на его долю. Книга издается в год 125-летия со дня рождения Н.А. Раевского.