Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине - [88]
Пока же Василий Андрианович по мере сил и возможностей занимался обучением и воспитанием подчиненных, сколачиванием их в единый экипаж. Тогда ему удалось добиться многого, но далеко не всего. По всей видимости, причиной нерешенности многих вопросов на подлодке являлся тот факт, что Тураева как высокоподготовленного командира штаб бригады и флота часто привлекал к решению задач, выходивших за пределы компетенции обычного командира корабля. Так, с 21 марта по 2 мая 1941 года, буквально накануне начала войны, Василия Андриановича командировали в состав советской военно-морской миссии в Германии, где он посетил военные и промышленные объекты в Гамбурге, Данциге, Штеттине, Киле и Берлине. Слов нет, привлечение к легальной разведывательной работе многое дало Тураеву в плане ознакомления с иностранной техникой и реальными боевыми возможностями кораблей немецкого кригсмарине, принесло пользу Родине, но длительный отрыв командира от своего корабля не способствовал повышению боеготовности последнего.
22 июня 1941 года С-12 находилась в Кронштадте и готовилась к ходовым испытаниям. Начало войны способствовало ускорению всех работ и упрощению программы испытаний (ходовые испытания не проводились – только швартовые!), в результате чего уже 30 июля корабль поднял военно-морской флаг и вступил в строй Краснознаменного Балтийского флота. Дальше по логике должен был последовать ускоренный курс боевой подготовки, но командование распорядилось иначе. 8 августа вышло распоряжение Государственного комитета обороны, в соответствии с которым все крупные балтийские подлодки типов К, Л и С должны были перейти на Север по Беломорско-Балтийскому каналу. С-12 включили в состав первого эшелона Экспедиции особого назначения. Только что вступивший в строй корабль снова начали разбирать, чтобы в облегченном виде поставить в док и начать буксировать по Неве. Но осуществить задуманное не удалось. Вот как вспоминал о событиях тех дней служивший инженер-механиком на С-13 Виктор Корж:
«В конце августа 1941 года мы начали перевод С-13 под командованием капитан-лейтенанта П. П. Маланченко на Северный флот по Беломорканалу. Поставили наши лодки С-12 и С-13 в старые деревянные лодки-баржи. Обшили для маскировки горбылями и потащили против течения вверх по Неве. Дошли до села Рыбацкое, и здесь нам приказали бросить якоря и ждать указаний. Отсюда уже вдали виднелись (в хороший бинокль) в 15 км Ивановские пороги, уже занятые немцами, а потом переданные испанской Голубой дивизии. 6 сентября 1941 года начался обстрел немцами нашего района. Нас и ПЛ С-12, которой командовал капитан 3-го ранга В. А. Тураев, обстреляла немецкая 6-дюймовая артиллерия. Несколько снарядов разорвались на правом берегу – там забегали наши солдаты. Один снаряд разорвался на левом берегу прямо у водокачки, а донышко 6" снаряда прилетело к нам в док, перерубило доску, на которой я стоял, и я полетел в док. Командир ПЛ Маланченко, который стоял рядом со мной, не успел схватить меня за ватник и спасти от падения. В результате падения я сломал малоберцовую кость и перебил пяточную кость. Матросы вытащили меня из дока, а заодно и принесли осколок – еще горячее донышко снаряда…»[144] Так экипаж С-12 впервые вошел в боевое соприкосновение с врагом, и лишь хорошая маскировка и доля везения спасла «эски» от тяжелых повреждений или даже гибели. В конце первой декады сентября обе лодки были возвращены в Ленинград и выведены из доков. Последовал приказ немедленно перебазироваться в Кронштадт – на ближних подступах к Ленинграду шли ожесточенные бои. Выполнила его С-12 с опозданием – на переходе командир не справился с управлением и задел за опору одного из ленинградских мостов. В носовой части образовалась вмятина, получили повреждения лопасти левого гребного винта. Корабль вышел из строя на двое суток. В другой обстановке командира просто пожурили бы, но в этом случае все получилось иначе…
После оставления в конце августа 1941 года Таллина и начала генерального штурма немцами Ленинграда морально-психологическое состояние значительной части личного состава Балтфлота дало трещину. Западные базы потеряны, все корабли скучились в Ленинграде и Кронштадте, где подвергаются безнаказанному избиению авиацией и артиллерией противника, экипажи обречены на вынужденное безделье, Ленинград отрезан от остальной страны, под городом идут ожесточенные бои, доверия к сводкам Совинформбюро нет, и никто не знает, что с ним будет завтра. Морально-психологическое состояние заметно ухудшилось после указания подготовить все корабли к подрыву на случай сдачи города. Неудивительно, что в этой обстановке моряки достаточно открыто высказывали массу критических замечаний в адрес высшего командования и руководства страной. Многие топили свои тревоги в бутылке. Но командование не собиралось мириться с подобным положением дел и применяло к непокорным и морально дрогнувшим жесткие меры. Они оставили отпечаток и на судьбе Василия Андриановича.
Все началось с того, как еще в августе он был уличен в том, что не вышел на построение к поднятию военно-морского флага, а вместо этого в своей каюте вместе с комиссаром подлодки выпил бутылку вина. Комиссару Кацнельсону дали выговор по партийной линии с занесением в учетную карточку и списали в морскую пехоту, с Тураевым же ограничились предупреждением. На вакантное место в сентябре был назначен батальонный комиссар (в переводе на морские звания капитан третьего ранга – небывало высокое звание для комиссара подлодки) Николай Константинович Темнов. По возрасту он был ровесником Тураева, отличался самостоятельностью и крутым нравом. Обнаружив на недавно вступившей в строй подлодке массу мелких упущений по службе, он железной рукой взялся за наведение порядка. Спрашивал он прежде всего с комсостава, в первую очередь с отвечавшего за организацию службы на корабле помощника командира лейтенанта Александра Сергеева. Сам Сергеев только в 1940 году был призван в армию из офицеров торгового флота, окончил УОПП в 1941 году и получил распределение на одну из строящихся «щук». В процессе неторопливой службы на строящемся корабле из него, может быть, и получился бы неплохой командир, но перед переходом «эски» на Север его перевели на равнозначную вакантную должность на С-12. В чем он конкретно провинился, осталось неизвестным, но большинство бывших моряков торгового флота отличались своим легким отношением к службе и недисциплинированностью. А тут старпом должен был сам требовать и воспитывать подчиненных. Дело дошло до того, что комиссар арестовал старпома, а в качестве гауптвахты использовал… лодочный гальюн. Освобожденный из-под ареста Сергеев первым делом помчался в штаб бригады и доложил обо всех творившихся на субмарине «безобразиях». В результате появился приказ комбрига капитана второго ранга А. В. Трипольского № 044 от 2 ноября 1941 года. В нем говорилось следующее:
Такой книги еще не было!За четверть века, прошедших после распада СССР, не создано ни одной полноценной аналитической работы о действиях советского флота в Великой Отечественной войне. Выходили либо ревизионистские «разоблачения», либо разборы отдельных сражений – но обобщающих трудов, осмысливающих ситуацию в целом, до сих пор не издавалось.Эта книга – первая.В новом исследовании ведущих историков ВМФ, основанном на материалах как отечественных, так и западных архивов, вы найдете не только исчерпывающую информацию о боевом применении Черноморского флота в Великой Отечественной войне, но и профессиональную оценку планов сторон и их воплощения в жизнь, а также уникальные статистические данные, публикуемые впервые.
Историю Первой и Второй мировых войн трудно представить без подводной войны, которую вели их участники. Подлодки сразу зарекомендовали себя как грозное оружие, представляющее заметную угрозу для боевых кораблей, и один из главных родов сил флота в борьбе на коммуникациях противника. Неудивительно, что подводная война вызывает такой большой интерес у любителей военной истории. Это подтверждается большим количеством дискуссий, которые возникают в сети Интернет, где на исторических форумах ведутся жаркие споры на темы, был ли торпедирован германский линкор «Тирпиц», каковы реальные успехи наших подводников, насколько правомерно было потопление британских лайнеров «Атения» и «Лузитания» и т. п.
1941-й навсегда врезался в народную память как самый черный год отечественной истории, год величайшей военной катастрофы, сокрушительных поражений и чудовищных потерь, поставивших страну на грань полного уничтожения. В массовом сознании осталась лишь одна победа 41-го – в битве под Москвой, где немцы, прежде якобы не знавшие неудач, впервые были остановлены и отброшены на запад. Однако будь эта победа первой и единственной – Красной Армии вряд ли удалось бы переломить ход войны.На самом деле летом и осенью 1941 года советские войска нанесли Вермахту ряд чувствительных ударов и серьезных поражений, которые теперь незаслуженно забыты, оставшись в тени грандиозной Московской битвы, но без которых не было бы ни победы под Москвой, ни Великой Победы.Контрнаступление под Ельней и успешная Елецкая операция, окружение немецкой группировки под Сольцами и налеты советской авиации на Берлин, эффективные удары по вражеским аэродромам и боевые действия на Дунае в первые недели войны – именно в этих незнаменитых сражениях, о которых подробно рассказано в данной книге, решалась судьба России, именно эти забытые победы предрешили исход кампании 1941 года, а в конечном счете – и всей войны.
Начиная с катастрофы в Прибалтике летом 1941 года и до конца 42-го Красная Армия проиграла фактически все сражения на Северо-Западном фронте.Провалились многочисленные попытки деблокировать Ленинград, затяжные бои на Невском пятачке привели к колоссальным потерям, так и не удалось ликвидировать окруженную Демянскую группировку противника, наступление 2-й ударной армии закончилось страшной трагедией Мясного Бора…Что было главной причиной этих поражений? Сложные условия театра военных действий (на северо-западе Красной Армии приходилось наступать в густых лесах и непроходимых болотах)? Постоянный дефицит боеприпасов, горючего, продовольствия? Или непростительные просчеты командования?В новой книге Валерия Абатурова и Мирослава Морозова вы найдете ответы на все эти вопросы.
В отличие от Первой мировой Великая Отечественная война была маневренной. Поэтому одним из способов «переиграть» противника, раньше его оказаться в ключевой точке стала десантная операция. Быстрая атака с моря или с воздуха позволяла перехватить инициативу, сорвать планы врага, принуждала его отвлечься от выполнения основной задачи, раздробить свои силы и вести бой в невыгодных условиях.В этой книге впервые в военно-исторической литературе собрана информация обо ВСЕХ основных десантных операциях Великой Отечественной войны, воздушных и морских, советских и немецких, имевших стратегическое значение и решавших тактические задачи.
Севастополь не зря величают городом русской воинской славы. Севастополь — не просто город-герой, но герой дважды. Город, вынесший две героические Обороны, две Севастопольские Страды — и в XIX веке, и в XX.В 1941 году немцы рассчитывали овладеть главной базой Черноморского флота с ходу, однако осажденный Севастополь продержался более восьми месяцев, связав крупные силы противника и не позволив Вермахту развить наступление на Кавказ.Но если подвиги красноармейцев и краснофлотцев при обороне Севастополя общеизвестны, то о действиях авиации писали куда меньше.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.