Герои по ту сторону: миттельшпиль - [48]

Этот момент окончательно стёр из памяти тот день, сто пятьдесят лет назад. Рассыпались в прах слова, сказанные рассерженными, напуганными богами. Без следа растаяли в бесконечности обида и непонимание. Все, кто был здесь, сплотились, чтобы помочь богу огня — тому, чьё имя стало ругательством среди людей, но вернувшемуся на небеса.

Он должен был пойти им навстречу. Ответить тем же.

— Я сделаю всё, что от меня потребуется, — заговорил Дарующий пламя. — Но и отступать я не собираюсь. Веронику сейчас обучает Деланей. Я буду спускаться к ней по первому зову, но потом сразу же буду возвращаться сюда. Сейчас каждый из нас на счету.

Лилиан уткнулась в плечо бога огня и еле слышно всхлипнула.

— Хорошо, что ты вернулся, брат. Нам тебя не хватало, — прошептала она.

Дарующий пламя погладил богиню любви по плечу и осторожно отстранился. Взглянул на подрагивающие ворота.

— Я вернулся, и больше не покину свой дом, — еле слышно ответил он.

Глава IX

Следующие несколько недель всем дались нелегко.

Боги покинули Священную землю и вернулись в Мир грёз. Руководство Санктума осталось недовольно: план восстановления города не был выполнен и наполовину. Но выбора не было: держать врата в мир мёртвых закрытыми с каждым днём становилось всё сложнее.

Боги не знали усталости. Они находились рядом с источником энергии — Главным залом Мира грёз, дверь в который не закрывалась — но напряжение давало о себе знать. Мысль о том, что это временная мера, не давала покоя всем. Рано или поздно им придётся встать на защиту своего дома, каждому, без исключения. И на тот момент их останется сорок семь.

Дарующий пламя готовился к спуску в Туманный мир. Ходили слухи, что портал не пропускает богов, но слова Деланея о том, что Джина проходила туда в его теле, вселяли надежду. Кроме того, Аден рассчитывал на Дар Вероники.

Иногда он позволял себе ненадолго встать рядом с братьями и сёстрами, чтобы помочь им сдержать души мёртвых. В эти часы свободные боги так же предлагали поменяться местами, но соглашались не все. Стоять на страже врат оказалось тяжело. Не потому, что все силы уходили на блокировку дверей — с этим проблем как раз не было, благодаря источнику энергии наверху — но потому, что всё время приходилось быть настороже, всё время приходилось быть в напряжении. Стоило хотя бы одному богу отвлечься, и врата подрагивали заметно сильнее, а порой появлялась крошечная щёлка. В такие моменты, наверное, все затаивали дыхание в страхе.

Уже сейчас к противостоянию присоединились десять богов. Сначала Охраняющий землю, потом Повелевающий жизнью… Небожители договорились, что присоединяться будут в определённом порядке. Последними в очереди стояли Покровительствующая любви, старавшаяся как можно больше времени уделять дочери, и Проводящий время. Он счёл, что сейчас Видящий как никогда нуждается в охране.

Лилиан забрала Санни со Священной земли и увезла в Париж. Так быстро, что та не успела даже попрощаться с Элиотом и сообщить о том, что уезжает. Впрочем, по слухам, жрецу сейчас было не до этого; он закрылся в библиотеке и не позволял никому туда заходить, за исключением пары помощников. Созидающий воздух, теперь всегда стоявший возле врат, попросил передать жрецу приказ — Элиот должен был хотя бы иногда отдыхать и тренироваться, чтобы уметь защищать себя. Как видел Аден через кристалл, тот пропустил слова хранителя Священной земли мимо ушей.

Элиот старался держаться подальше от всех, просто на всякий случай. Он ещё помнил слова духов-хранителей о том, что книга написана скверной. Кто знает, вдруг он на самом деле одержим тьмой? Или тот, кто порождён ей, не может углубиться в неё ещё больше?

Он изучил книгу Джины вдоль и поперёк, но так и не понял, зачем её подбросили в библиотеку. В том, что она оказалась там не сама, Элиот не сомневался: раньше он её не видел. Он опросил всех подчинённых, как жрецов, так и работников библиотеки. Никто ничего не знал.

Кому-то нужно было, чтобы он узнал нечто важное — то, что стало ясно пару недель назад. Элиот оставил книгу на столе и вышел за кофе — в последнее время он мало спал, и это стало его единственным спасением — а когда вернулся, с текстом что-то случилось. Буквы, фразы, предложения и целые абзацы менялись местами, всплывая в воздухе и ныряя назад на страницы. Когда безумная пляска закончилась, текст обрёл связность и ясность.

Хаосом Джина называла некоего бога. И хотя в Мире грёз такого не было, уже после первого упоминания Элиот поверил в его существование. Джина писала, что мир был сотворён из этого Хаоса, и Хаос был его творцом. И что его можно было призвать благодаря тому ритуалу, текст которого не изменился.

Похоже, именно этого и хотела Джина. Обрушить на мир Хаос.

Элиот выписал всё, что сумел найти об этом боге. Попытался отыскать что-то похожее в книгах, имевшихся в библиотеке — ничего. Обратился к богам Мира грёз, но они не смогли помочь. Собирался призвать духов-хранителей, но в последний момент передумал — пока он не знал, какой стороне принадлежит его Дар, он не имел на это права.

Элиот попытался уйти с головой в изучение ритуала, чтобы понять, как ему помешать, но это не помогло ему избавиться от угрызений совести. Настойчивый, въедливый голосок, интонацией напоминавший Санни, твердил, что главный жрец несправедлив по отношению к духам-хранителям. Они всегда были рядом, приходили по первому зову, а порой и без приказа — чтобы предупредить или поддержать. Особенно малышка Эрика. Она всегда волновалась за него.