Герои Курской битвы - [70]

Кроме всего прочего, выдвинувшись 4 июля на только что отбитый у 52-й дивизии рубеж, немцы оказались в незнакомой местности. Оборона перед ними тоже не была достаточно разведана. В результате «Пантеры» моторизованной дивизии «Великая Германия» в первые же минуты боя напоролись на плотные минные поля и понесли значительные потери. Вместе с приданным ей 39-м отдельным танковым полком «Великая Германия» потеряла уничтоженными и повреждёнными более 60 боевых машин.

Вдобавок к этим неудачам в районе Бутова на колонну «Пантер» 39-го отдельного танкового полка налетели наши Илы и засыпали кумулятивными бомбами ПТАБ-1,5 и ПТАБ-2,5, обстреляли реактивными снарядами. Экипажи 61-го и 617-го штурмовых полков, которые в этот день действовали на участке дивизии полковника Баксова, отчитались об уничтожении 30 единиц бронетехники и 18 автомашин.

Левый фланг XXXXVIII танкового корпуса наступал более успешно. К полудню рота «Тигров» и дивизион штурмовых орудий при поддержке мотопехоты прорвали оборону 67-й гвардейской стрелковой дивизии полковника И. М. Некрасова[58] и завязали бой в селе Черкасском. Здесь их остановили артиллеристы противотанкового опорного пункта.

— Что там у гусара? — постоянно спрашивал Чистяков у начальника оперативного отдела. — Держится наш старый солдат?

«Гусаром» и «старым солдатом» в офицерской среде 6-й гвардейской армии называли полковника Некрасова. Во-первых, тому уже пошёл шестой десяток. Во-вторых, он действительно служил в гусарах. А в-третьих, все знали его горячий пыл и отвагу, знали, что в критический момент боя он мог взять винтовку и повести бойцов в контратаку. Наслышаны были и о его георгиевских крестах и медалях «За храбрость».

— Держится. Сейчас все танки «Великой Германии» пошли на него. Атакуют ПТОП в Черкасском. Некрасов отводит к Черкасскому смятые батальоны и на ходу проводит перегруппировку.

— Срочно перебросьте к Черкасскому оба полка 27-й бригады.

Полки 27-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады были частью армейского противотанкового резерва. Задолго до немецкой атаки, когда стало ясно, что идея комфронта атаковать противника первыми не прошла и что самим придётся принимать удар, для чего необходимо строить прочную, глухую оборону, — ещё тогда Иван Михайлович Чистяков сформировал противотанковый резерв. Разбил его на четыре группы и расположил на удалении от двух до восемнадцати километров от переднего края. Каждая из четырёх групп располагалась напротив одной из стрелковых дивизий первого эшелона, подпирая её на случай возможного прорыва противника. И вот одна из его «подпорок» перемещалась вперёд, на помощь 196-му гвардейскому полку и артиллеристам, оборонявшим ПТОП в районе Черкасского.

Время от времени звонил Ватутин. Спрашивал обстановку. Голос командующего был по-прежнему спокоен и строг. Доложил о том, что вынужден вводить в бой армейские противотанковые резервы. Ватутин его действия одобрил. Сказал, что резервы ещё подойдут.

— Что там наш старый солдат?

— Некрасов удерживает Черкасское. Противник остановлен. Артиллеристы жгут их танки. Но, предполагаю, остановка вызвана тем, что немцы запросили поддержку с воздуха и ждут бомбового удара. Потому пока и не суются вперёд, чтобы не попасть под свои бомбы.

Так и произошло.

Во второй половине дня немецкая авиация последовательно, волна за волной, начала методично перепахивать оборону 196-го гвардейского полка и позиции противотанковой артиллерии в районе Бутово — Черкасское. Удар наносился на узком участке шириной в два километра. Ещё не осела пыль, когда по перепаханному коридору устремились танки и пехота «Великой Германии» и 11-й танковой дивизии XXXXVIII танкового корпуса. К полуночи Черкасское было полностью блокировано. Доты и блиндажи немцы выжигали огнемётными танками. Однако основные силы противотанкового опорного пункта были заблаговременно отведены на новый рубеж обороны к северу от Черкасского.

В 18.30 3-я танковая дивизия овладела опорным пунктом Коровино. Наши батальоны и уцелевшие артиллерийские расчёты отошли на рубеж Красный Починок. Медленно отходили и полки 71-й гвардейской дивизии полковника И. П. Сивакова[59]. Надо заметить, все три гвардейские дивизии — 71, 67 и 52-я, — оказавшиеся под обухом танкового удара, сохранят свою боеспособность, хотя и понесут большие потери, и в период наступления в ходе операции «Полководец Румянцев» будут действовать не менее энергично.

Отходящие войска занимали отсечные позиции, заполняли траншеи севернее и снова встречали противника. На некоторых участках уже в первый день нашими частями и подразделениями предпринимались контратаки. Так, на участке обороны 71-й гвардейской стрелковой дивизии полк майора А. И. Турпанова[60] упорно удерживал гряду высот в районе села Дмитриевка. И когда противник, подтянув резервы, сбил батальоны с занимаемых позиций, майор Турпанов провёл перегруппировку, контратаковал усиленным батальоном и вернул высоты.

Тем не менее к концу первого дня первая полоса обороны 6-й гвардейской армии оказалась прорванной, танковые и моторизованные части и соединения противника начали продвигаться в глубину советской обороны, выдерживая всё то же направление — на Обоянь. Однако график наступления не выполнялся. По плану первого дня XXXXVIII танковый корпус и моторизованная дивизия «Великая Германия» к исходу 5 июля должны были выйти к реке Псёл и заночевать там. Этого не произошло.