Герои Курской битвы - [64]

Шли тяжёлые бои с белогвардейцами. Казаки и офицерские части атамана П. Н. Краснова рвались в Центральную Россию. Через 24 года генералы Чистяков и Пухов будут стоять со своими армиями на обеих фасах Курской дуги и держать оборону против более свирепого неприятеля.

В Лисках Чистякову винтовку не дали. Дали пулемёт. И в своём втором бою Иван не сплоховал. Молотил по белогвардейской цепи длинными прицельными очередями, да так, что чертям было тошно. Потом вспоминал, что никакой жалости к противнику, которого буквально сметали очереди его пулемёта, не испытывал, что всё было похоже на деревенскую драку: или он тебя, или ты его… «Под Гундоровской меня ранили и отправили в госпиталь, потом поехал в деревню долечиваться, но дома бабушка, отец, мачеха и я заболели тифом».

Тифозных со всей округи свозили в село Вознесенье. Умерших там же и хоронили. Однажды во время осмотра врач остановился возле кровати Чистякова, пощупал его пульс и сказал медсестре: «Этот готов. Выноси в мертвецкую». Но медсестра поступила иначе. Потрогала его лоб, поняла, что солдатик-то ещё живой, начала его выхаживать. Вскоре Иван пришёл в себя, встал.

В сентябре 1919 года Иван Чистяков снова прибыл в полк, откуда его направили в пулемётную школу, в Саратов. Через несколько месяцев школу перевели в Новочеркасск. Транспорта не хватало. Курсантов отправили на новое место пешим строем. А это без малого восемьсот вёрст! «Хорошо шли! Был такой приказ: в каждом селе или хуторе — винтовки „на плечо“ и обязательно с песней. Идём, пятьсот-шестьсот парней, будто и не устали, девушки смотрят, улыбаются… Правда, был тут непредвиденный случай. В Ростовской области около станицы Витякинской есть хутор Красновка. Я, когда в нём позже бывал, всегда улыбался: „Пропади ты пропадом!“ Дело в том, что этот хутор растянулся вдоль реки на двадцать пять километров. А приказ есть приказ. Вот и надо было идти двадцать пять километров с песней, держать винтовку в положении „на плечо“».

Учился Чистяков охотно и легко. В 1920 году получил назначение на Кавказский фронт — старшим пулемётной команды стрелкового батальона, затем командир взвода в 37-м стрелковом полку. Война на Кавказе ещё шла. Полк дрался на Кубани, на Тереке, в Дагестане.

Как-то маршал И. С. Конев заметил, что полк — лучшая школа для командира. Чистяков прослужил в 37-м стрелковом полку больше пятнадцати лет. Пришёл командиром взвода, а уходил на новое место службы с должности помощника командира полка. В июле 1936 года он был переведён на Дальний Восток. Многие командиры Красной армии прошли дальневосточную закалку: это была особая школа. Майор Чистяков был назначен начальником оперативной части штаба 92-й стрелковой дивизии. У этой дивизии будет трагичная судьба: в 1942 году её перебросят под Ленинград и в составе 2-й ударной армии она попадёт в окружение и погибнет вместе со своим командиром, полковником А. Н. Ларичевым. В том же году Чистяков получил в командование 275-й стрелковый полк, а в ноябре 1937 года — 105-ю стрелковую дивизию 1-й Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армии.

Особая история — педагогическая деятельность Ивана Михайловича Чистякова. За плечами у него к тому времени были Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА им. III Коминтерна. С разницей в два года он окончил два факультета. И вот полковник Чистяков в феврале 1940 года был назначен начальником только что созданного Владивостокского пехотного училища. К тому времени в Европе уже бушевал пожар Второй мировой войны. Японцы один за другим занимали острова в окрестных морях. Красная армия схватывалась с ними дважды — на сопках у озера Хасан и у реки Халхин-Гол. Армии нужны были лейтенанты — командиры стрелковых взводов и рот, политработники. И всё же хотелось в войска. Из учебных классов — в поле. Однако же след в училище полковник Чистяков оставил. Не раз на фронте встречал своих бывших курсантов, уже командиров батальонов и полков, штабных работников. Однажды, уже после Курской битвы, когда корпуса и дивизии 13-й армии действовали за Днепром, проламывая всё дальше и дальше дорогу на запад, один из стрелковых полков первого эшелона замешкался перед небольшой деревушкой, превращённой немцами в довольно сильный укрепрайон с разветвлённой системой огня. Деревушку надо было брать, чтобы позволить основной ударной группировке двигаться дальше. И вот полк уткнулся в эту распроклятую деревушку и — ни с места. Чистякову доложили, и он сам решил посмотреть, что там происходит и в чём загвоздка.

По наспех прорытой неглубокой траншее пробрался на передовой командно-наблюдательный пункт командира полка. Стал выяснять обстановку. Комполка молодой, в погонах майора. Видимо, на полк назначен недавно. Батальоны его атаковали без тщательной разведки и сразу напоролись на организованный огонь миномётов, пулемётов, артиллерии и окопанных танков, понесли потери.

Командарм прибыл на КНП полка в тот момент, когда батальоны залегли после очередной неудачной попытки ворваться в деревню.

— И какой идиот, товарищ майор, учил вас? — в сердцах бросил он комполка, окинув взглядом окраину деревушки и поле, на котором копошилась залёгшая пехота.