Герои Курской битвы - [126]
В 1931 году сразу, как только исполнилось полных восемнадцать, пошёл в армию. Военная служба ему понравилась. До 1933 года служил в 17-й Нижегородской стрелковой дивизии[86]. Кстати, дивизией в это время командовал будущий маршал Советского Союза И. С. Конев. Великая Отечественная война их ещё сведёт…
Демобилизовавшись, по комсомольской путёвке поступил в Горьковскую высшую коммунистическую сельскохозяйственную школу. Так тогда называли институты. Окончил один курс и пошёл в военкомат, стал упрашивать военкома направить его в лётное училище. Мечты о небе сбылись не сразу. Лишь через три года по спецнабору Арсений попал в 9-ю военную школу лётчиков и лётчиков-наблюдателей, базировавшуюся на аэродроме Рогань в Харькове.
Наконец, он оказался в своей стихии, хотя понял это не сразу. И теорию, и практику лётного дела курсант Ворожейкин постигал с особым рвением. А когда начались полёты, сразу начал обнаруживать задатки выдающегося лётчика.
В 1937 году успешно окончил школу и получил направление в 53-й бомбардировочный полк на должность младшего лётчика. Учёба и лётное дело Арсению Ворожейкину давались легко. Вскоре он снова оказался в учебной аудитории, на этот раз на шестимесячных курсах пилотов-комиссаров. Была и такая должность в РККА. Кроме лёгкого усвоения точных наук Ворожейкин умел хорошо излагать на бумаге свои мысли, обладал даром убеждения в беседах с товарищами. В быту был скромен, непритязателен, форму носил с достоинством. Явные комиссарские задатки! Сначала он вернулся в родной полк комиссаром эскадрильи, но в мае 1939 года получил назначение на аналогичный пост в Забайкалье. Когда сгустились тучи над долиной реки Халхин-Гол, разгонять их тут же направили 22-й истребительный авиаполк.
Небо Монголии казалось совсем другим: яркое, до боли в глазах, солнце, дальний горизонт, обрамлённый золотистым маревом. Внизу — пустыня. Однообразная, бесконечная, совершенно лишённая ориентиров — ни дерева, ни строения. Вместо палаток личному составу установили юрты. На стоянке их ожидали новенькие И-16. Заводская краска на них ещё не потеряла свежий блеск. «Ишаки» имели мощное по тем временам вооружение: две пушки ШВАК и два скорострельных пулемёта ШКАС. Это была так называемая «пушечная» модификация.
Прежде чем подняться в небо, с молодыми лётчиками проводили занятия опытные асы, прибывшие в Монголию. Это были незабываемые лекции и беседы, зачастую переходящие в разговоры за дружеским столом. Наставниками молодых лётчиков были С. И. Грицевец, И. А. Лакеев, Г. П. Кравченко. Именно тогда вошли в сознание как главная заповедь истребителя слова майора Грицевца: «Если не умеешь в воздухе видеть, то ты не истребитель, а мишень. Увидеть врага первым, значит, опередить. А опередить, значит, победить. Прозевавший врага обречён на поражение. Нельзя смотреть в одну точку, необходимо крутить котелком на все 360 градусов…»
Первая встреча с японскими самолётами произошла — о, магия чисел! — 22 июня 1939 года. Эскадрильи И-16 и И-15бис шли плотным строем. И вдруг в небе появились японские Ki-27. В скорости японские истребители превосходили наши, и поэтому бой шёл на крутых виражах. Сразу всё закрутилось, заревело моторами, загрохотало пулемётными очередями. Строй и советских истребителей, и японских сразу рассыпался, и бой продолжился множеством поединков. Наконец, японцы не выдержали и начали вываливаться из огненной круговерти и уходить в свою сторону. Только тут, когда нужно было преследовать противника, Ворожейкин понял, что и патроны, и снаряды все до единого израсходованы. Какая жалость! А ведь во время преследования он так ловко пристроился в хвост удирающему японцу!
Когда посадил самолёт и зарулил на свою стоянку, долго не мог вылезти из кабины. Ноги и всё тело будто судорогой свело, вспоминал, собирал в голове все детали боя, пытаясь составить цельную картину, чтобы определить, где он допустил ошибку, а где не хватило характера.
Техник тем временем поздравил с крещением и насчитал больше десятка пулевых пробоин в обшивке истребителя.
— Главное, товарищ старший лейтенант, не сбили!
Ворожейкин молча кивнул: да, это главное…
Бои шли каждый день. Становилось очевидным: японцы превосходят в небе не только скоростями, но и количеством самолётов. Трудно было тягаться на маломощном «Ишачке» со скоростными Ki-27. А лётчиками японцы, надо признать, были искусными и храбрыми.
В одном из боёв Ворожейкина сбили. Пропустил он атаку японца, не успел увернуться. Пулемётная очередь хлестнула и по машине, и по лётчику. Самолёт задымил и, теряя скорость, пошёл на посадку. Садиться на песчаные барханы… Выполнять такой манёвр их учили только теоретически. Машину он кое-как посадил, но тут же И-16 скопотировал — колёса провалились в рыхлый песок.
Раненого лётчика вытащили из разбитого самолёта монгольские пограничники. Он был без сознания, весь в крови, пульс — едва-едва… Быстро доставили на авиабазу. Оттуда — самолётом в Читу, в военный госпиталь. Врачи обнаружили осколок в основании черепа, перелом левой руки, но, самое страшное, — компрессионный перелом нескольких поясничных позвонков. Положение отчаянное.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.