Герои Курской битвы - [124]
Ротмистров вспоминал: «Получив предварительные указания о подготовке к наступлению, я вернулся на свой КП, расположенный в хуторе Береговой.
Началась подготовка ко второму этапу Курской битвы — к контрнаступлению на Белгородско-Харьковском направлении, или операции „Румянцев“…»
К концу июля армия имела в строю уже 503 танка и 40 САУ. Половина танков и почти все самоходки пахли заводской краской.
Планом предстоящего наступления танковые армии Ротмистрова и Катукова включались в ударную группировку, которой предстояло действовать в полосе 5-й гвардейской общевойсковой армии. Танки составляли подвижную группу. Надо заметить, что эту тактическую схему и в дальнейшем, с незначительными вариациями, будут повторять не раз и не два во время крупных фронтовых и стратегических операций, и всегда она будет оправдывать себя.
Армия вступила в бои в двухэшелонном построении: в первом эшелоне — 18-й и 29-й танковые корпуса, во втором — 5-й гвардейский Зимниковский механизированный корпус. В резерве — отряд генерала К. Г. Труфанова.
После мощнейшей артподготовки вперёд пошли гвардейцы генерала Жадова. Но вскоре темп продвижения пехотных частей начал заметно падать. Немецкая оборона на всю её глубину была ещё не прорвана. Донесения, потоком поступавшие на КП Ротмистрова, где во время начала наступления собрались командармы и представитель Ставки маршал Г. К. Жуков, лишь подтверждали: наступление угасает. И тогда Жуков, оторвавшись от стереотрубы, сказал командующему 5-й гвардейской танковой армией:
— Товарищи танкисты, не пора ли двинуть танки?
Это означало, что немецкую оборону придётся допрорывать. Такое случалось, когда пехота выдыхалась и, чтобы не упустить инициативу и не погубить начатое дело, в дело бросали танки. Манёвр мог быть крайне опасным, особенно если в глубине немецкой обороны была развёрнута сильная противотанковая оборона — артиллерия, окопанные танки, самоходки. Но Жукова, ещё на Халхин-Голе успешно применившего массированную танковую атаку, остановить уже было нельзя.
И танки ринулись вперёд.
Уже через несколько часов корпуса Катукова и Ротмистрова, проломив вторую полосу обороны противника, вышли к железной дороге Томаровка — Белгород и разъяли Белгородский и Томаровский узлы сопротивления. Однако на рубеже речки Гостёнки немцы остановили 29-й и 18-й танковые корпуса. Стали расти потери. Авиационная и артиллерийская поддержка не помогали. И тогда Ротмистров ввёл в бой второй эшелон — 5-й гвардейский Зимниковский механизированный корпус. Однако корпус, который уже начал движение вперёд, по приказу Ватутина, пришлось срочно поворачивать в район Белгорода, где наметился наибольший успех. А вперёд Ротмистров бросил отряд генерала Труфанова.
Тем временем успех наметился и в полосе наступления танковой армии генерала Катукова и 6-й гвардейской армии генерала Чистякова. Соседи вышли к шоссейной и железной дорогам Харьков — Сумы и перехватили их в районе Богодухова.
А корпуса Ротмистрова перебрасывали на участок действий 32-го гвардейского стрелкового корпуса генерала А. И. Родимцева (5-я гвардейская армия) для нанесения удара на узком участке в обход Харьковской группировки противника с юга. За двое суток танки были переброшены в исходный район. Но немецкая разведка обнаружила манёвр танковой армии и нанесла упреждающий удар.
Вместо наступления пришлось обороняться. Перед танковыми корпусами Ротмистрова и стрелковым корпусом Родимцева оказались старые знакомые — танковые дивизии СС «Дас Рейх» и «Мёртвая голова». Так что информация об отведении в тыл и в район Орла II танкового корпуса СС оказалась коварной дезой.
«Поле боя в тот день, — вспоминал П. А. Ротмистров, — напоминало одну из картин сражения под Прохоровкой. Всюду горели вражеские и наши танки, громоздились разбитые противотанковые пушки, бронетранспортёры, автомашины и мотоциклы, полыхали в пламени пожара колхозные постройки и скирды соломы, кругом стлался сизо-чёрный дым».
В те дни танковую армию Ротмистрова передали в состав Степного фронта. Войска И. С. Конева должны были заблокировать немецкую группировку в Харькове и окрестностях и дожать её в полной изоляции. По замыслу командования именно танки Ротмистрова должны были стать основной ударной силой для манёвра в обход Харькова с запада с целью окончательно заклепать формируемый «котёл». Однако в оборонительных боях под Богодуховом 5-я гвардейская танковая армия понесла значительные потери и уже не представляла той силы, которая начинала своё участие в операции «Полководец Румянцев». С 11 по 20 августа её потери составили около 700 человек личного состава, 65 танков Т-34 и 22 Т-70, 27 орудий, 5 миномётов калибра 120-мм, 49 автомашин.
Последний коридор возможного выхода немцев из района Харькова закрыли танки 5-й гвардейской танковой армии в районе Коротича, перехватив шоссе Харьков — Люботин. На этом рубеже армия встала в глухую оборону. Тем временем войска 7-й гвардейской, 57-й и 69-й армий ворвались в Харьков. 23 августа 1943 года довоенная столица Украины была освобождена от немецкой оккупации.
После Белгородско-Харьковской наступательной операции 5-я гвардейская танковая армия под командованием генерала Ротмистрова участвовала в битве за Днепр, в Пятихатской и Знаменской операциях.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.