Герои Коммуны - [42]

— Отдых для меня, — отвечает он с горькой усмешкой, — это тюрьма, а потом могила — единственное убежище, в котором революционер может отдыхать от борьбы!

Но вот раздается гром событий 18 марта. Идея Коммуны, которую одним из первых выдвинул Делеклюз, которую он настойчиво пытался воплотить в жизнь, теперь осуществляется. Многие посещают больного, и все говорят только о революции; одни рассказывают о ней с восторгом и радостью, другие — с тревогой и осуждением. Одебран, журналист, редактор умеренной республиканской газеты, заявляет:

— Движение, которое началось убийствами, со всех точек зрения отвратительно!

— А, вы говорите о смерти Клемана Тома и генерала Леконта? — неожиданно прерывает его Делеклюз. Голос его дрожит от гнева, и он, ударяя себя в грудь, продолжает: — А разве нас не убивали? Разве нас не мучили в Кайенне? Разве любые насилия народа могут сравниться с кровавыми оргиями князей и аристократов? Нет, все великолепно. События 18 марта привели Францию в движение, Франция возбудит Европу, Европа потрясет мир, и мы будем свидетелями великих событий!

Правда, многое еще вызывает сомнения Делеклюза. Цели и смысл движения 18 марта ему не ясны. Люди, возглавляющие его, ему почти неизвестны. Но его выбор уже сделан.

Делеклюзу предлагают участвовать в переговорах депутатов и мэров Парижа с Центральным комитетом Национальной гвардии. Делеклюз — противник гражданской войны, но совершенно не доверяет людям, группировавшимся вокруг Луи Блана. Он решил не вмешиваться в подозрительные махинации.

Не сразу он согласился и с выдвижением его кандидатуры на выборах в Коммуну. Будет ли он полезен Коммуне? Ведь он стар и болен. Быть может, ему лучше служить республике своим пером? Однако чувство долга революционера, желание служить народу взяло верх, и он быстро отбросил колебания. Его избрали сразу в двух округах — XI и XIX.

28 марта Делеклюз вместе со всеми членами Коммуны находится на трибуне у Ратуши. Он с волнением смотрит на грандиозную праздничную манифестацию, которая потрясает его своим величием. Сколько раз здесь же, у Ратуши, он испытывал горечь поражений и неудач! На его глазах 4 сентября 1870 года мнимые республиканцы украли у народа революцию. 31 октября победа, казалось, уже была достигнута, но подлость Фавра, Ферри и их сообщников снова помешала революции. Наконец, 22 января Делеклюз видел, как на этой площади была расстреляна новая революционная волна. В тот день Делеклюз был охвачен отчаянием. И вот мечта свершилась, и он от радости боится верить своим старым глазам. Восторг многих тысяч людей, победное звучание «Марсельезы», грохот пушечного салюта, трепет красных флагов — все торжествует победу! Делеклюз сознает, что эта победа явилась плодом и его усилий. Правда, он последние недели вообще не был в Париже, деятельность Центрального комитета Национальной гвардии прошла мимо него. Но разве все эти люди не вдохновлялись идеями, которые настойчиво распространял Делеклюз три десятка лет? И вот славный итог его многолетних усилий. Неужели он все же дожил до торжества своего идеала? — спрашивает себя Делеклюз. Неужели и для него наступил после стольких лет тяжких испытаний день радости и счастья! Его избрание в Коммуну в момент, когда он оказался отстраненным от великих событий, — признание революционных заслуг Делеклюза. Не зря провел он 19 лет в изгнании, в тюрьмах, в ссылке. Впрочем, даже недруги воздадут ему должное и отметят его огромную роль в подготовке Коммуны. Один из ее злейших врагов, Жюль Ферри, вскоре заявит: «Это не члены Интернационала вызвали и подготовили движение; оно шло от Делеклюза, от всех этих отбросов якобинства, от людей, которые, возможно, обладали некоторыми добрыми намерениями, но которые стремились удушить один класс в пользу другого. Они использовали Национальную гвардию для осуществления своих политических идей, для проведения выборного начала на всех ступенях, пассивного подчинения лозунгам, то есть всего, что составляет якобинство».

Конечно, Ферри совершенно напрасно приписывает все исключительно якобинцам. Ведь не меньше, а в некоторых отношениях даже больше для подготовки революции 18 марта сделали социалисты Интернационала и последователи Бланки. Но, безусловно, якобинцы представляли одну из трех основных сил, подготовивших Коммуну. Делеклюз видит вокруг себя немало друзей и единомышленников. Это прежде всего верный Курнэ, избранный в Коммуну от XIX округа, где Делеклюз был мэром. Он на тридцать лет моложе Делеклюза. Сын революционера, он пошел по пути отца. Курнэ был одним из главных сотрудников «Ревей». Здесь бесстрашный Гамбон, с которым Делеклюз сидел в тюрьме на острове Бель-Иль, Артур Арну, Ранвье, Флуранс, Лефрансэ, Ранк, Беле и другие. Однако Делеклюз видит среди членов Коммуны и некоторых своих противников. Это последователи Прудона, с которым ему приходилось не раз вести борьбу. Делеклюза тревожат сторонники федерализма, взгляды которых так противоречат якобинской доктрине централизации. Наконец, в Коммуне много совершенно неизвестных Делеклюзу людей. Как-то они все смогут вместе работать над созданием новой Франции? Какие цели они поставят перед собой, какова будет программа их действий? Многие сомнения тревожили Делеклюза.