Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [160]

Протестантские конфессии оказались в ином, более скромном положении. Как и в католическом ареале, в лютеранских и кальвинистских землях к 1648 г. еще не закончился процесс конфессионализации, так же как и для католицизма, для протестантских церквей Вестфальский мир создавал гарантии безопасности. Однако внутренний потенциал немецкого протестантизма оказался в значительной мере исчерпан к середине XVII в. Его социальные позиции были обеспечены в большинстве территорий уже давно созданными и даже успевшими застыть структурами церковной организации. Укомплектованные выходцами из городской среды, цротестанские церкви пребывали под патронажем княжеской власти с контрольными органами, возглавлявшимися дворянством. Буря военных лет, пронесшаяся по большинству евангелических и реформатских владений, побуждала к восстановлению сил, к реанимации угасшей церковной деятельности. Но здесь в отличие от католических земель, обладавших собственными институтами власти, протестантизм вынужден был всецело ориентироваться на помощь со стороны имперских сословий, будь то магистраты имперских городов, имперские князья или рыцари. В большинстве случаев мы имеем дело с совершенно придаточной ролью региональных церковных структур.

Лишенная административной самостоятельности, реформатская и лютеранская церковь обнаружила большую склонность к духовному движению. Тяжкая нужда войны обостряла в сознании протестантских наставников мысль об обретении божественной любви и помощи от вечного Создателя. Неустройство и бренность земного мира влекли размышления о конечном приюте у Христова престола. Следствием стала мистическая направленность немецкого лютеранства, обозначившаяся еще в предвоенные годы и нашедшая яркое воплощение в творчестве уроженца Лаузица Якоба Бёме (1575–1624). Идеи, изложенные в его главном труде «Аврора», являли причудливый компендиум средневековой немецкой мистики и лютеранской ортодоксии. В еще большей мере глубины откровения были явлены в знаменитых «Четырех книгах об истинном христианстве» ангальтского пастыря и выпускника хельмштедского университета Иоганна Арндта (1555–1622), окончившего свои дни генерал-суперинтендантом в Целле (герцогство Брауншвейг — Люнебург). Труд его сочетал идеи, а подчас и текстовые заимствования из средневековых мистиков, в том числе Иоганна Таулера и до конца не признанного ортодоксией Валентина Вайгеля (1533–1588), вызвал оживленные споры уже при жизни автора и выдержал до 1670 г. 64 издания на многих языках.

Ближе к концу XVII в. отчетливо наметилась трансформация прежних мистических переживаний в целостное богословское направление, получившее наименование Пиетизма. Одним из главных его вдохновителей стал надворный пастор берлинского курфюрста Филипп Якоб Шпенер (1635–1705), выступивший в 1675 г. со своим программным сочинением «Желанное благочестие». Главным прибежищем пиетистов стал новый университет, основанный стараниями курфюрста Фридриха III Бранденбургского в Галле, в котором преподавал последователь Шпенера Август Германн Франке, а также университет Хельмштедта, где в 1697 г. читал лекции известный церковный историк Готтфрид Арнольд, автор «Беспристрастной истории церкви и еретиков» — книги, великолепно отражавшей пиетистский взгляд на прошлое и настоящее христианского мира.

Примерно сходным образом рисуется духовный мир кальвинистской Германии. В нем роль обновителя реформатского благочестия играл дуэт богословов из Херборна — Иоганна Пискатора (1546–1626) и его ученика Иоганна Генриха Альштеда (1588–1638). Под влиянием идей херборнских светил во многом формировались воззрения выдающегося педагога из мятежной Богемии Яна Амоса Каменского. Переживания военных лет и Пиетизм привели в движение и музыкальную культуру протестантизма. Музыка и пение всегда шли параллельно восприятию Бога в протестантской церкви. Теперь мы видим новый подъем, обозначившейся прежде всего в творчестве Генриха Шютца (1585–1672), капельмейстера саксонского курфюрста, создателя первой немецкой оперы и автора огромного множества духовных произведений. Своих вершин музыкальная культура евангелической Германии достигла позднее, в блистательных шедеврах Иоганна Себастьяна Баха (1685–1750). В свою очередь, в лице Пауля Герхарда (1607–1676) встречается самый крупный автор духовной песни, значительно обогативший лютеранский хорал XVII в.

Однако многие из указанных явлений лишь в конечных своих формах принадлежали протестантскому миру. Продолжали оставаться пусть и не столь заметные, но важные связи и каналы влияния, шедшие от католицизма. Лютеранская и кальвинистская мистика апеллировала к созданному в лоне Старой Церкви «Подражанию Христу», мотивы которого были необычайно популярны в католической среде. Пиетизм и новое благочестие смягчали традиционный ригоризм лютеранского наставничества и делали протестантский мир проницаемым для католической среды. Музыкальная культура лютеранской Германии, представленная прежде всего в творчестве Г. Шютца, несла заметные следы влияния католической Италии. Католицизм притягивал, завлекал пусть даже на первый взгляд и вполне крепкие протестантские души, «возвращая» их назад с затаенными симпатиями к роскошному миру Старой Церкви. В конце XVII в. все более зримо проступало значение старых, не разрушенных потрясениями столетней давности, мостков между конфессиональными полюсами Германии и Европы. Для Империи это имело огромную важность, поскольку позволяло интегрировать в себе различные религиозные ландшафты.