Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [147]
Принципиально важным было, однако, не только прощение, дарованное элите. Амнистию получали все подданные императора, когда-либо сражавшиеся с оружием в руках против католического престола. Ей подлежало около 10 000 человек. Разбирательство в каждом конкретном случае требовало времени, предполагало сложную процедуру, но тем самым был сделан решающий шаг в сторону умиротворения: теперь не делалось различия между кальвинистами, лютеранами и католиками. За основу был принят единый правовой принцип. Конфессия была отделена от имперского права. Благодаря такому подходу ликвидировался не только опасный очаг нестабильности, заложенный в Пражском мире, но и делался шаг на пути секуляризации права и правового сознания.
Наряду с династическими проблемами центральное место занимало решение религиозного вопроса. Вестфальский мир закрепил в землях Империи равенство между лютеранами, кальвинистами и католиками. Реформатская церковь была включена в число «терпимых» церквей. Было исправлено роковое пложение Аугсбургской системы, позволявшее кальвинистам выступать под знаменем борьбы за свободу вероисповедания. Одним из самых острых моментов дискуссий было определение т. н. «нормального года» для протестантских и католических владений. Имперская дипломатия при согласии ведущих католических чинов отказалась настаивать на возврате к положению 1552 г. Узаконенный в Пражском мире в качестве «нормального года» 1627 г., более выгодный для католиков, был также отменен. В конце концов «нормальным годом» был объявлен 1624-й: отныне все владения, находившиеся в руках у католиков и протестантов на 1 января этого года, закреплялись за ними навсегда. Исключение делалось лишь для Пфальца: там рубеж был сдвинут на 1618 г., что позволяло восстановить кальвинистскую церковь во владениях Карла Людвига.
В целом указанная дата удовлетворяла обе партии: протестанты могли не беспокоиться за судьбы северонемецких земель, в 1624 г. еще не оккупированных католическими войсками, католики же подтверждали свои права в возвращенных в лоно римской церкви южно-немецких владениях, прежде всего в Верхнем Пфальце, присоединенном к Баварии. Одновременно теряли силу соответствующие статьи Аугсбургского мира и Реституционный эдикт 1629 г. В качестве секуляризованных и оставшихся в протестантской зоне прежних католических духовных княжеств были признаны — помимо прочих — епископство Минден, Гальберштадт, Ратцебург, Каммин и Магдебург. В епископстве Оснабрюк, пребывавшем в статусе биконфессиональной общины, было установлено последовательное правление евангелических и католических администраторов. Впредь любой имперский чин сохранял за собой право свободного перехода в любую конфессию, правда, это не должно было сопровождаться изменением конфессии его подданных: конфессиональные рубежи 1624 г. оставались строго фиксированными. Подобное положение Вестфальского мира фактически упраздняло принцип «чья страна, того и вера», закрепленный в 1555 г., теряла силу и знаменитая «духовная оговорка». Одновременно устанавливались гарантии свободы вероисповедания для религиозных меньшинств в католических и протестантских землях, если таковые имелись на 1624 г. Кальвинисты, лютеране, католики и фактически члены прочих сект и направлений протестантского толка могли свободно отправлять богослужения в районах своего проживания. Ограничения накладывались лишь на публичное отправление культов в храмах. Напротив, совершенно узаконивалось «домашнее» вероисповедание, т. е. отправлению треб на дому. Здесь несколько в особом положении оказывались наследственные земли Габсбургов. Рекатолизация, осуществленная на первом этапе войны в Чехии и Австрии, исключала большие возможности для реставрации протестантского богослужения. Однако император согласился сделать некоторые уступки для земель Нижней Австрии и Силезии. Там в статусе биконфессионального города оказался Бреслау, а у ворот Швейднитца, Яуэра и Глогау были воздвигнуты протестантские «храмы мира» — для удовлетворения религиозных треб местных меньшинств. Герцогам Лигница, Брига, Ельса и Мюнстерберга было позволено остаться в лоне Аугсбургской конфессии.
В случае перехода кого-либо из подданных имперского чина в другую веру за ним оставалось право на эмиграцию, равно как за князем — право настаивать на удалении данного лица с подвластной территории. При этом, однако, устанавливался шестимесячный срок для отъезда, причем с сохранением прав на движимую и недвижимую собственность диссидента. В его отсутствие охрана имущества могла быть передана доверенному лицу.
Помимо вопросов, связанных с урегулированием общих противоречий между католиками и протестантами, внутри самого протестантского лагеря было, наконец, достигнуто примирение
