География фамилий - [63]
Конечно, большая часть сказанного по отношению к распространению фамилий относится к уходящему прошлому. С былой разобщенностью и враждой покончено навсегда. В современной советской Грузии сваны, пшавы, мегрелы трудятся, учатся, отдыхают рука об руку в цехах Рустави и аудиториях Тбилисского университета, на шахтах Ткибули и пляжах Колхиды. Между ними нет былых границ. Сегодня обычны семьи, в которых сван женат на кахетинке или мегрелка замужем за хевсуром. Их ребенок растет членом единой грузинской социалистической нации. Как и из каких этнических общностей и этнографических групп она сложилась, рассказывают фамилии, отражающие историю народа и его языка.
Многоликое единство
Установление фамилий как распространенной по всему миру антропонимической категории, главной в системе личных именований, совсем не означает их унификации. Историко-этнографические различия народов и различия языков, а также и неодинаковые пути формирования фамилий, переплетаясь, обусловили пестрое многообразие их у разных народов мира. Здесь можно рассмотреть лишь немногие из многих различий.
Даже беглого взгляда достаточно, чтобы увидеть самое резкое различие, сразу бросающееся в глаза; в германских языках преобладают необычные для русских фамилии, состоящие из двух основ. В немецких фамилиях, кроме «сын» — Son, бесчисленны ‑mann — «человек, мужчина» (Кауфман, Гофман), нередки другие компоненты. В английских встречаем ‑ton (из town — «город» — фамилии по названию места, которым ее носитель владел или из которого он прибыл). Все 30 самых частых фамилий Швеции (первые по частотности) без исключения двуосновны: Андерсен, Иоханссон, Карлссон, Нилссон, Эриксон, Ларссон, Олесон, Петерсон, Свенссон, Перссон и т. д.[273] Кроме компонента ‑son — «сын», часты ‑berg — «гора»: более 500 разных фамилий — Линдберг, Лундберг, Сандберг и пр.; ‑ström — Линдстрем, Берстрем; ‑kvist — «ветвь, ответвление» — Алмквист, Блумквист; ‑lund — «долина» — Берглунд, Эклунд и др. Двуосновные фамилии охватывают 85% всех шведов. У русских двуосновные фамилии (Белоглазов, Пивоваров) охватывают только 0,5% населения.
В словообразовании германских языков (немецкий, все скандинавские, английский, голландский, фризский, идиш и ряд мелких) господствует словосложение; каждый, учась немецкому или английскому, запомнил с детства обилие составных слов в них (композиты). В словообразовании славянских языков, напротив, абсолютно преобладает аффиксация, для имен — суффиксация; еще во времена общности индоевропейских языков (к которому принадлежат и славянские наряду с балтийскими, романскими, иранскими и др.) произошло разделение: префикс образовывал преимущественно глагол, а суффикс — имя. У >9/>10 всех русских фамилии состоят из основы и суффикса: Кузнец‑ов, Ван‑ин, Гор‑ский. У болгар монопольны фамилии с ‑ов, ‑ев (Живков, Тодоров, Ботев, Дельчев, 80% населения), у сербов — с ‑ич (больше >9/>10), у поляков — со ‑ски (‑цки) (Ковальский) и ‑овач, ‑евич (Мицкевич), у украинцев — с ‑енко, ‑ук, ‑чук, ‑ак. Налицо два прямо противоположных типа.
Германским языкам суффиксация тоже не чужда, и соответственно там доля суффиксальных фамилий заметна, например немецкие с ‑er (Мюллер, Фишер). Этот формант образовал nomina agentis — «имена деятелей», т. е. именования человека по его занятию, и восходит к лат. ‑ar. Сравните русские: столяр, писарь и т. п. Но в русских фамилиях формант как бы прикрыт суффиксом фамилии (Столяров, Гончаров, Писарев), а в немецких он отчетлив: Мюллер — «мельник», Фишер — «рыбак», Беккер — «булочник, пекарь», хотя это суффикс не фамилий, а еще самих основ их.
Есть еще группа фамилий, которые ошибочно причисляют к суффиксальным: именования, образованные косвенным падежом существительного. Таковы немецкие фамилии с ‑s: Маркс, Энгельс. В них ‑s не суффикс словообразования, а грамматический морфологический (т. е. словоизменительный) показатель родительного падежа — «сын кого» — Энгеля, Марка. В английском языке, где падежи отмерли, пережиточно уцелел реликтный «генитив» Джонс, т. е. сын или работник Джона. Отсюда двойные ss и Nik‑s‑son, Ler‑s‑son (из Ник — краткая форма имени Николай, Лар — краткая форма имени Лавренций). Интересны несколько десятков чешских фамилий в глагольной форме 3‑го лица прошедшего времени (привожу в буквальной транскрипции — значения тождественны русским): Выскочил, Проскочил, Заблудил, Недопил, Закурил, Зазвонил, Строил.
В русском языке грамматически образованы фамилии в форме родительного падежа множественного числа — Долгих, Босых, а также две редких группки фамилий в форме родительного падежа единственного числа: одни в написании, соответствующем живому произношению, — Хитрово, Дурново; другие, наоборот, в архаичной, отброшенной орфографии. Примеры таких фамилий почти исчерпаны в юмористических стихах А. К. Толстого (кроме них, известно только еще 5 подобных фамилий):
Четвертая форма фамилий характерна для французского (слабее — для других романских) и кельтских языков — ирландского и шотландского. В них повторяемые компоненты не постпозиционны, а, наоборот, препозиционны, т. е. не следуют за основой, а предшествуют ей. Таковы шотл.
Эта книга — рассказ о русских именах, распространенных в нашем обществе. Автор рассматривает их происхождение, значение, историю формирования, динамику в историческом и современном плане. Дана социальная и эстетическая оценка личных имен, рекомендации, как называть новорожденных. Многое из того, что В. А. Никонов приводит в книге, собрано им самим по загсам ряда городов, областных центров и в сельской местности. Практически интересен для читателей — родителей и работников загса — словарь женских и мужских имен.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.