Генрих V - [18]
Еще меньше людей радовала она во Франции. Мало кого из французов могло обрадовать появление англичан в глубине их страны. Еще свежа была память о Креси, Пуатье и других городах, налеты на которые были совершены всего четверть века назад, когда «исконный враг» сжигал селения, убивал, насиловал и грабил. Более того, Арундель сам по себе был особенно агрессивной и неприятной личностью; В своих «Хрониках Карла VI» Жювеналь де Юрсен, епископ и граф Бове рассказывает нам о том, что англичан настолько не любили, что в Париже они не могли найти место для отдыха; десятилетия спустя в письме от 1440 года экспедицию графа он с горечью назовет началом анархии и опустошения Франции.[34] Вероятно, именно в том 1411 году один из секретарей короля Карла, Жан Монтрейль, написал в его адрес «A tout la chevalerie de France» (Всему рыцарству Франции):
«Когда я вижу, что они [англичане] хотят только одного, чтобы опустошить и разрушить это королевство, от чего, может быть, Бог убережет нас, и что они ведут войну, что несет погибель всем их соседям, я [70] питаю к ним такое отвращение и ненависть, что люблю тех, кто ненавидит их и ненавижу тех, кто любит их».[35] Политика принца Генриха во многих отношениях отличалась от политики его отца. Ему противостояла оппозиция, называемая некоторыми историками «партией короля», возможно, так оно и было на самом деле. В оппозицию входили не только архиепископ Арундель и зять короля, граф Вэстморленд (несмотря на его верность Бофорам), но и младший брат Генриха Томас Ланкастер. Принц Томас перессорился с Бофорами из-за наследства своей жены, вдовы их брата. На год моложе Генриха, будущий герцог Кларенс, был вице-королем Ирландии. Солдат до мозга костей, страстно увлекавшийся геральдикой, обожавший своего побочного сына, в ком души не чаял, он был яростным противником. В светлые моменты сознания король переживал, что после его смерти пути братьев разойдутся. Он предупреждал Генриха: «Я опасаюсь, что он своим хитрым умом предпримет против тебя какой-нибудь опасный шаг».
В ноябре 1411 года Генрих IV выздоравливает и увольняет Бофора, возвращая Арунделю пост канцлера. Место брата в Совете занимает принц Томас. Своим предложением отречься от престола принц Уэльский и его друзья сильно разгневали короля.
Тем временем между арманьяками и бургундцами велись переговоры. Принц Генрих понял, что больше пользы ему можно было ожидать от вторых. Но в марте 1412 года Арманьяки предложили Аквитанию, поскольку раньше большая ее часть находилась во владении Черного Принца. В августе принц Томас, только что получивший титул герцога Кларенса, вместе со своим кузеном, герцогом Йоркским, возглавил экспедиционную [71] армию, состоявшую из 800 рыцарей и 300 стрелков, с которой он пересек Ла-Манш и пришел на помощь Арманьякам. Высадившись в Нормандии, они маршем прошли до Блуа, оставляя после себя пепелища, убивая и грабя население. В Блуа, однако, они получили сообщение о том, что Арманьяки сдались на милость бургундцам и в их «помощи» больше не нуждались. Герцог Бургундский от их услуг также отказался. «Герцог Кларенс и англичане творили неисчислимые бедствия, на какие только был способен враг, они говорили, что не покинут королевство до тех пор, пока не получат полного удовлетворения и причитавшегося им жалования», — читаем мы в записках Жювналя де Юрсена. Им удалось добиться огромных выплат, общая сумма достигала 35000 фунтов, одна треть которой была выплачена драгоценностями. Сам Кларенс получил 40000 золотых крон и драгоценный крест стоимостью в 15000 крон, герцог Йоркский — 5000 крон и крест достоинством в 40000 крон. Менее знатные вельможи разделили трофеи, получив также и компенсации, но уже меньшего размера. Далее они двинулись в Бордо, снова, как и раньше, сжигая и истребляя все на своем пути. Кроме того, они похищали детей, намереваясь продать их в Англии в качестве слуг. Их подвиги и военная добыча вызвала дома большой интерес. Однако принц Генрих был очень недоволен походом, поскольку это означало разрыв с герцогами Бургундскими, союз с которыми, по его мнению, имел большую стратегическую ценность, нежели то, что могли предложить арманьяки.
Оппозиция принца не понравилась его отцу, который начал подозревать сына в заговоре против него. Конечно, он мог бы замыслить переворот, но был слишком [72] щепетилен, чтобы поддаться искушению. Тем не менее, он был лишен всех прав участия в управлении государством до самого конца царствования отца. В июне 1412 года, чтобы изложить свои взгляды, он прибыл в Лондон с целым сонмом своих сторонников, а затем отправился в вояж по Англии. Король опасался, что сын готовил государственный переворот. В Ковентри 17 июня принц публично объявил о своей невиновности в таких намерениях, сказав, что собирает силы для того, чтобы помочь отцу завоевать Аквитанию. Вскоре в сопровождении своих людей он вернулся в Лондон. Между Генрихом IV и наследником состоялось официальное примирение, которое, правда, не принесло удовлетворения никому из них. В сентябре после того, как его обвинили в краже жалования, предназначенного для гарнизона Кале, он снова прибыл в Лондон. На этот раз его сопровождал большой вооруженный отряд. Он прямиком отправился к отцу и после слезных объяснений они примирились во второй раз.
