Генрих V - [19]
У Генриха IV были все основания опасаться за свою корону. Он сверг Ричарда, пообещав избавить страну от неумелого правления, но к настоящему времени сам был недееспособен. Несмотря на недостаточный доход в казну и беспорядок во всем, принц был совершенно уверен в том, что смог бы заставить систему работать и обеспечить страну лучшей властью и более праведным судом.
Несмотря на то, что Генрих не по годам рано начал жизнь солдата и политика, тем не менее это не мешало ему принимать участие в развлечениях, подобно другим молодым людям. Слишком многие летописцы пишут о беспутном образе жизни необузданного юнца, так что не принимать это в расчет нельзя. Даже придерживающиеся [73] во всех отношениях канонического описания биографии Генриха «Деяния» и те замечают, что «тот, оставив узы скромности, был таким же горячим воином Венеры, как и Марса; еще в ранней юности она опалила его пламенем своих факелов».[37] В «Первой английской жизни» говорится: «Он умеренно упражнялся в подвигах Венеры».[38] Но сведений о его побочных отпрысках не имеется. Возможно, это связано с тем, что все его три брата в браках были бесплодны, только Томас, герцог Кларенс, умудрился прижить незаконное дитя.
Предполагается, что принц Генрих имел и другие развлечения, включая старинную игру в переодевание, когда переодетые нападали на собственных чиновников, избивали и грабили их, но упоминания о развлечении такого рода появилось только в XVI веке. Несомненно, много времени проводил он в Лондоне, где у него был большой городской дом, принадлежавший когда-то Черному Принцу, — «Холодная гавань», возле Лондонского моста, рядом с церковью Всех Святых. Мы знаем также о том, что 23 июня 1410 года его братья, Томас и Хэмфри, участвовали в шумном ночном скандале в одной из таверн в Истчипе, где проводили время, и потасовка была такой буйной, что для наведения порядка пришлось призвать мэра и шерифов. В следующем году Томас снова участвовал в подобных беспорядках. Однако никаких сведений о том, что Генрих был молодым дружком Фальстафа (персонаж хроники Шекспира «Король Генрих IV») не имеется. И какие бы порочные друзья не окружали принца, Фальстафа среди них не было. (Настоящий Фальстаф, сэр Джон Фастольф, был стойким профессиональным воином, времени на проделки у которого не было.) Возможно, ему [74] нравилась компания сэра Джона Олдкасла, который однажды организовал для принца состязания по борьбе. Но едва ли можно обвинять сэра Джона в пороке. Тем не менее, даже такой признанный историк, как Мак-Ферлейн также принимает истории о необузданности принца за подлинные, указывая при этом, что, когда тот стал королем, то «не ведавший законов, развеселый юнец в одну ночь стал фанатичным приверженцем порядка и дисциплины».[39]
Тогда волей-неволей напрашивается вопрос о том, откуда Шекспир списывал портрет своего Генриха? Долгое время считалось, что главным источником для него были «Хроники» Холиншеда, основывающиеся, в свою очередь, на записях Эдуарда Холла «Союз двух благородных и прославленных семейств Ланкастеров и Йорков» 1548 года и на переводе официальной биографии Тито Ливио 1437 года, копия которого имелась в собственности антиквара Джона Стоу. (Этот перевод, содержащий детали, переданные семейством графа Ормонда, бывшего с Генрихом во Франции, представляет собой «Первую английскую жизнь».) Шекспир рисует довольно традиционный портрет героического короля, однако в силу своего гения он более глубоко прочувствовал образ и не мог не разглядеть мании величия и жестокости монарха, на которые он раз или два намекает в своей хронике.
Существует доказательство того, что Генрих был религиозным фанатиком еще до своего восшествия на престол. Несмотря на то, что оно датируется шестнадцатым веком, своими корнями оно уходит в традицию лоллардов. Из «Книги мучеников» Фокса мы знаем, что принц играл ведущую роль в подавлении еретиков. В 1409 году он самолично руководил сожжением [75] портного-лолларда Джона Бадби, который отрицал «священство», утверждая, что святой дух еще хуже жабы или паука. Когда Бэдби начал кричать, Генрих приказал вытащить его полумертвого из бочки, в которой того сжигали, и предложил ему пожизненное содержание, если тот отречется. Человек отказался, тогда принц собственноручно снова посадил его в бочку.[40]
Печать Генриха, принца Уэльского
Король Генрих IV умер 20 марта 1413 года в комнате, известной под названием «Иерусалимская палата» в жилых помещениях Вестминстерского аббатства. Летописец Джон Капгрейв рассказывает нам о том, что королевский исповедник Джон Тилль умолял Генриха покаяться в убийстве архиепископа Скроупа и в том, что узурпировал трон. На что король ответил, что отпущение грехов за убийство архиепископа он получил от папы, но сын его никогда не позволит ему признаться в узурпации. Даже у Тито Ливио[41] имеется упоминание о том, что за несколько месяцев до своей [76] кончины Генрих IV заметил сыну: «Я горько раскаиваюсь в том, что возложил на себя бремя короны этого королевства». Ангерран де Монстреле донес до наших дней рассказ о том, как принц, когда король был на смертном одре, взял лежавшую на столе подле него корону, но тот очнулся и потребовал вернуть ее. Умирающий тогда спросил сына, по какому праву тот поступил так, когда такого права не было у него самого. Принц Генрих ответил: «Как ты удерживал ее мечом, так и я не выпущу ее из рук до тех пор, пока во мне теплится жизнь». [77]
