Генрих V - [85]
Что привело к столь значительной эмиграции из герцогства? Вероятно, главным мотивом был страх. К 1417 году, когда позади остались осада и взятие Арфлера, а также победа при Азенкуре, английский король и его армия должны были внушать немалый ужас жителям Нормандии. Армия Генриха (и та ее часть, которая была оставлена в гарнизонах городов и замков, когда они пали под ударами англичан) была лишь последней в ряду армий, оставивших свой след в Нормандии за последние семь десятилетий или около того. Вряд ли стоит удивляться тому, что люди боялись англичан.
Вторым фактором, способствовавшим эмиграции, была верность короне Франции и растущее чувство патриотизма. Поскольку эта тема столь эмоциональна, обсуждать ее сложно; даже сегодня она может привести к острым, но, как правило, довольно бесполезным словесным баталиям. Бесспорно то, что при всем своем праве считаться герцогом Нормандии, Генрих V был иностранным королем, который говорил на иностранном языке и использовал иностранных солдат, чтобы заставить нормандцев подчиниться своей власти. В 1417 году и в последующие годы власть французской короны показала себя слабой, колеблющейся и неспособной защитить своих подданных, как показало поражение при Азенкуре и неспособность оказать поддержку осажденному Руану. Однако она все еще могла взывать к преданности своего народа, и для многих был только один способ выразить эту преданность — бегство, даже если это означало пожертвовать землями, домами, коммерческими интересами или церковными бенефициями.
Несмотря на соблазн помилования и возвращения к владению имуществом и безопасности королевского мира, многие уехавшие предпочли не возвращаться[644]. Причины их поступка были разными. Некоторые бежали, чтобы заработать на жизнь и предпочитали место, где они поселились; другие предпочли бежать, чтобы избежать долгов, которые они имели[645]. Для многих отсутствие безопасности и, в некотором смысле, вытекающее из этого, неопределенное экономическое будущее, должно быть, действовали как решающие факторы. Многие представители дворянства, служившие французской короне в герцогстве, остались верны ей и уехали; другие, по необходимости заботясь о благополучии своих земель, предпочли остаться под английским правлением. Значительная часть высшего духовенства приняла Генриха, который одарил многих из них благодеяниями через свое покровительство; на уровне приходов духовенство также, похоже, было в значительной степени готово принять новый порядок вещей. Трудно создать какую-либо удовлетворительную модель, будь то социальный ранг или географическое происхождение, которая помогла бы нам определить, кто уехал (временно или навсегда), а кто остался. Английское вторжение, безусловно, раскололо общество, и, таким образом, оно раскололо и семьи. Последствия этого будут видны через поколение.
Экономические потрясения, вызванные войной, также могли побудить людей покинуть герцогство. Следует подчеркнуть, что в этом нельзя полностью винить вторжение Генриха, какими бы значительными ни были его последствия. Кан, например, значительно пострадал от осады 1417 года, которая привела к отъезду многих его жителей. Однако экономика Кана уже несколько лет была в стагнации, и порт, и обрабатывающая промышленность находились в упадке, поэтому для многих разрушения, вызванные осадой, стали последней каплей, заставив, по крайней мере, некоторых горожан задуматься о том, что в других местах, например, в землях, контролируемых герцогом Бретани, куда отправились многие эмигранты, дела обстоят лучше. В то же время последствия двухлетней войны для экономики Нормандии не подлежат сомнению: уничтожение или нехватка урожая (с последствием того, что семена могли быть недоступны на следующий год); невозможность, в условиях неопределенного политического будущего, получить заем для восстановления домов и ферм, а также для замены сельскохозяйственных инструментов, уничтоженных или поврежденных во время войны; потеря персонала для ведения торговли или работы на земле (последствия депопуляции); проблемы с передвижением и, следовательно, опасность торговли, осуществляемой на любом расстоянии, кроме самого близкого. Все эти трудности способствовали снижению экономического благосостояния обычно богатого герцогства и возникновению чувства, что большую безопасность и богатство можно найти в другом месте[646].
Поэтому люди эмигрировали[647]. Другие оставались в Нормандии, чтобы противостоять захватчикам изнутри. Хотя их можно было встретить в любой части герцогства, эти противники англичан были в основном из низших слоев общества. Для современных французских историков они являются героями, непокорившимся меньшинством, ушедшим в леса в поисках безопасности и ведшим партизанскую войну против захватчика и узурпатора, за что, если их ловили, они часто получали высшую меру наказания
