Генрих V - [164]
Интерпретация таких писем может быть сложной. Их прямота привлекает, поскольку формы, которые использовались при написании средневекового письма, утомительны и неинтересны. С другой стороны, очевидно отсутствие внимания к личности, в данном случае к родному брату Генриха, которого, как видно, он обычно уважал. В письме к Бедфорду мы ощущаем раздражение короля по поводу неспособности его лейтенанта добиться выполнения его, короля, приказов на практике, а также его досаду на тех, кто не соответствовал его строгим стандартам. С чисто английской точки зрения, явно бесцеремонное обращение Генриха со своими лейтенантами и советом в Англии, которому оставалось принимать мало важных политических решений и который был вынужден выполнять приказы, основанные на решениях, принятых королем находившимся в другой стране, открыто для критики, критики, которая может отражать чувство некоторых англичан того времени, что король предпочитает им Францию. С другой стороны, большим достоинством Генриха было то, что он смог дать ощущение единого руководства предприятием, которое означало одновременное управление Англией и растущими владениями во Франции, предприятием, которое требовало принятия решений одним человеком, которым в данном случае мог быть только король. В состоянии войны, в то время, когда необходимо было достичь и сохранить хрупкий баланс союзов, великое предприятие нуждалось в человеке (возможно, дирижере), который следил бы за тем, чтобы все части оркестра играли вместе. Записка Генриха канцлеру Лэнгли о том, что он должен проследить за предполагаемыми вымогательствами, практикуемыми нотариусом из Лестера в отношении Марджори Дейе и ее мужа, и что средство защиты должно быть быстро предоставлено, "принимая во внимание состояние здоровья этой Марджори"[1199], предполагает, что даже на расстоянии король мог предпринять активные шаги для обеспечения милосердного применения закона, чтобы правосудие было как свершившимся, так и видимым.
Глава 17.
Парламент
В отличие от отношений, существовавших между Генрихом IV и его парламентами, отношения между Генрихом V и парламентами, избранными во время его короткого правления, были в целом сердечными и основанными на взаимопонимании[1200]. Будучи принцем, Генрих посещал ряд парламентов и мог наблюдать вблизи проблемы, созданные политикой его отца (в частности, его неспособность понять неблагоприятную реакцию, вызванную его неспособностью жить по средствам) и его манерой обращения с представительным собранием страны. Есть основания полагать, что парламенты 1410 и 1411 годов, созванные в то время, когда принц возглавлял совет, включали ряд людей, избранных благодаря усилиям епископа Бофорта, Томаса Чосера и других, которые с симпатией относились к тому, чего он пытался добиться. К тому времени, когда Генрих стал королем, он уже оценил важность политической роли, которую мог играть парламент как национальный орган и как источник влияния на местную политическую и социальную жизнь, и он понимал как необходимость тщательно управлять им, так и преимущества, которые такое управление могло принести ему как королю.
Всего лишь на второй день своего правления Генрих издал приказы о созыве своего первого парламента, что свидетельствовало о том, что он хотел быстро установить с ним рабочие отношения в рамках того, что, по его мнению, во многих отношениях было совместным предприятием в управлении государством. Парламент созывался одиннадцать раз в течение правления Генриха, собираясь каждый год, кроме 1418 и 1422 (парламент этого года, собравшийся в ноябре, должен был стать первым в правление его сына), иногда, как в 1414, 1416 и 1421 годах, дважды в год. Генрих лично присутствовал только на шести из этих заседаний, а после октября 1416 года он присутствовал только на парламенте в мае 1421 года, причем Бедфорд председательствовал на четырех, а Глостер — на одном. Было ли это девальвацией важности представительского института? Конечно, так могло показаться, поскольку есть признаки того, что в это царствование членство в парламенте стало менее востребованной честью, чем раньше. С другой стороны, ничто не указывает на то, что король намеренно пренебрегал этим институтом. Очевидно, что отсутствие Генриха было прямым результатом той роли, которую он выбрал для себя, — военного лидера, активного в войне и завоеваниях. Он прекрасно знал, что в лице двух своих младших братьев он имеет людей, на чью способность вести дела с парламентом он мог рассчитывать.
Официальные записи, содержащиеся в
Сборник рассказов о Иосифе Виссарионовиче Сталине, изданный в 1939 году.СОДЕРЖАНИЕД. Гогохия. На школьной скамье.В ночь на 1 января 1902 года. Рассказ старых батумских рабочих о встрече с товарищем СталинымС. Орджоникидзе. Твердокаменный большевик.К. Ворошилов. Сталин и Красная Армия.Академик Бардин. Большие горизонты.И. Тупов. В Кремле со Сталиным.А. Стаханов. Таким я его себе представляю.И. Коробов. Он прочитал мои мысли.М. Дюканов. Два дня моей жизни.Б. Иванов. Сталин хвалил нас, железнодорожников.П. Кургас. В комиссии со Сталиным.Г. Байдуков.
Мартьянов Петр Кузьмич (1827–1899) — русский литератор, известный своими работами о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова и публикациями записок и воспоминаний в литературных журналах. «Дела и люди века» — самое полное издание записей Мартьянова. Разрозненные мемуарные материалы из «Древней и Новой России», «Исторического Вестника», «Нивы» и других журналов собраны воедино, дополнены недостающими фрагментами, логически разбиты на воспоминания о литературных встречах, политических событиях, беседах с крупнейшими деятелями эпохи.Издание 1893 года, текст приведён к современной орфографии.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.