Гении сыска. Этюд в биографических тонах - [15]

А заплакав, сама молвила:

«Или в людях людей не было,

Уж как отдал меня батюшка

Что за вора за разбойника,

Как со вечера они советовалися,

Со полуночи на разбой пошли,

Ко белу свету приехали», —

«Ты встречай, встречай, молода жена,

Узнавай коня томлёного», —

«Ах! Томлёный конь — конь батюшкин,

Окровавлено платье — матушкино,

А золот венок — милой сестры,

А золот перстень — мила брата;

Как убил он брата милого,

Своего шурина любимого[26].

Вот так выглядели частные сыщики, а вернее, их предтечи образца восемнадцатого столетия. Конечно, от Джонатана Уайльда или Ивана Осипова, одной рукой управлявших преступниками, а другой сдававших их полиции в случае необходимости, до благородного Шерлока Холмса или мудрого патера Брауна — «дистанция огромного размера». Но ведь часто случается, что аристократические семейства ведут своё происхождение от разбойников с большой дороги или пиратов. Точно так же и частные сыщики XIX века являются прямыми потомками ничем не брезговавших «вороловов» XVII–XVIII столетий. От родословной никуда не денешься. Да и сами потомки далеко не сразу обрели лоск, позволяющий им появляться в аристократических салонах и даже королевских дворцах. И мало кто из реальных частных сыщиков первого, «героического» периода истории частного сыска походил на Шерлока Холмса. Хотя следует признать: этот литературный герой немало взял от своих прототипов.

Появившиеся стараниями слепого судьи Филдинга «бегуны с Боу-стрит» были не только государственными служащими. В каком-то смысле они наследовали часть деятельности «вороловов» — любого из полицейских новой службы можно было нанять для проведения частного расследования. В тогдашнем обществе сохранялось подозрительное отношение к государственной полиции, и свои проблемы, связанные с преступностью, граждане предпочитали решать самостоятельно, но — с привлечением профессионалов сыскного дела. Некоторые «бегуны», выйдя в отставку, открывали частные конторы. Примечательно, что эти конторы никогда не назывались детективными — как правило, их называли информационными (справочными) бюро. Первоначально их деятельность не слишком отличалась от деятельности предшествовавших им «контор по розыску и возвращению похищенного и потерянного имущества», как называли свои фирмы некоторые «вороловы». И объявления, которые печатали в газетах первые частные сыщики, порой не отличались от объявлений, публиковавшихся в «Дейли каррент» Джонатаном Уайльдом со товарищи. В обществе деятельность «красногрудых» вызывала большей частью критические отзывы. Например, очерк «Сыскная полиция» Чарльз Диккенс начинает так:

«Мы отнюдь не из тех, кто свято верил в старую полицию с Боу-стрит. Сказать по правде, мы полагаем, что репутация у этих господ была дутая. Помимо того, что иные из них были людьми очень невысокой нравственности и слишком привыкли иметь дело с ворами и другими подонками, — в обществе они при каждом удобном случае напускали на себя таинственность и не в меру важничали.

Неизменно находя поддержку в неспособных судьях, заботившихся об одном — как бы скрыть своё бессилие, и располагая перьями тогдашних борзописцев, они сделались героями легенды. И хотя там, где требовалось предотвратить преступление, полиция всегда оказывалась совершенно беспомощной, а в деле сыска — распущенной, ненадёжной и неповоротливой, многие по сей день верят в эту легенду о ней»[27].

Среди «бегунов с Боу-стрит», ставших впоследствии частными сыщиками, можно назвать, например, Генри Годдарда. В историю криминалистики он вошёл в 1835 году, когда раскрыл убийство, впервые доказав, что роковая пуля, поразившая жертву, выпущена из пистолета, который принадлежал подозреваемому.

На пуле Годдард обнаружил небольшой выступ, а в жилище подозреваемого при обыске нашёл форму для литья свинцовых пуль, имевшую углубление, точно совпадавшее с выступом на пуле. Потрясённый уликой владелец формы тут же сознался в преступлении. Казалось бы, что тут сложного — установить индивидуальные особенности на пуле? Тем более, так явно бросавшиеся в глаза? Однако до Годдарда никто не обращал внимания на это[28].

Юрген Торвальд в «Веке криминалистики» пишет:

«Сам того не ведая, Годдард стал предшественником многочисленных оружейников и полицейских, шарлатанов и настоящих исследователей, которые на протяжении жизни нескольких поколений создавали новые методы раскрытия преступлений, совершаемых с помощью огнестрельного оружия, — те самые методы, которые в первой половине XX в. вошли, подобно судебной медицине или токсикологии, в научную криминалистику и получили название «судебной баллистики» или «науки об огнестрельном оружии и боеприпасах»[29].

Самое удивительное то, что «вороловы» не исчезли полностью и не трансформировались в более привычных нам частных детективов. Эта профессия дожила до сегодняшнего дня — правда, не в Старом Свете, а в Новом, не в Великобритании, а в Соединённых Штатах Америки. Здесь по сей день существует институт так называемых «охотников за головами» («Bounty Hunter», дословно — «охотник за вознаграждением»).

Интерлюдия первая. Афины, смерть Казановы