Гении без штанов - [4]

Шрифт
Интервал

— Смотрите, — предложил он, — на данный момент я могу лишь посоветовать следующее: пусть мальчик… Ленарт, да?.. пусть Ленарт все время будет с кем-нибудь из друзей и никуда не ходит один. Сейчас это будет лучше всего. Поскольку негодяи уже в первый школьный день получили от него хорошие деньги, они уверены, что смогут повторить это снова. А сейчас, если у вас есть время, не зайдете ли вы также в полицейский участок? Там вас обоих ожидает криминалистка Милена. Спасибо за визит и до свидания!

Ленарт с отцом вышли из кабинета директора и направились к выходу. Когда с шумом открылись автоматические входные двери, отец на мгновение замедлил шаг.

— Директор спросил, есть ли у тебя какие-то неоплаченные долги в старой школе. Разве это не странно? К чему этот вопрос, как ты думаешь?

Ленарт закатил глаза к небу.

— Откуда мне знать, — ответил он. — Спросил бы у него.

Отец промолчал, и они поехали в полицию. У входа в участок Ленарт нажал на кнопку, на которую указывала жирная стрелка.

— Это, скорее всего, звонок, — заметил он и нажал ее снова.

— Что вы хотите? — спросил молодой голос.

— Мы к криминалистке Милене, — объяснил отец.

— Понятно, проходите!

Двери с резким скрежетом открылись, и посетители оказались перед постом дежурного. За стеклом сидел одетый в гражданское молодой парень и взглядом средней степени важности взирал на мир.

— Вы к Милене? Подождите минутку, она сейчас придет. Ты из нашей школы? — повернулся он к Ленарту.

— Нет, нет, — вмешался отец. — Наш Ленарт ходит в школу с экономическим уклоном, а не в полицейскую.

— Я тоже учусь в экономической школе, — сказал парень и протянул Ленарту руку. — Боб. Здесь я последний день. Был летним рабом репрессивных органов, но мне за это хорошо платили.

— Боб? — переспросил Ленарт. — Я о тебе еще не слышал.

— Может и так, но еще много раз услышишь, — Боб тряхнул кудрявой шевелюрой и рассмеялся.

3

В глубине коридора, начинающегося от поста дежурного, открылась дверь одного из кабинетов, откуда вышла и направилась навстречу посетителям длинноволосая блондинка. Потертые ковбойские штаны не могли скрыть ее весьма соблазнительных форм. Под мышкой она держала тонкие папки.

Ленарт слегка покраснел и промямлил:

— Я действительно вижу то, что вижу?

Боб услышал его, широко, насколько это было возможно, растянул губы в улыбке, уткнув при этом нос в телефонную книгу, словно бы читал самый крутой в мире детектив, и выдавил:

— Кто не слеп, тот видит.

Криминалистка Милена решила, что будет лучше, если она не станет расшифровывать выражение лиц малолеток. Она официально поздоровалась и пригласила посетителей пройти за ней. В комнате села за свой стол перед компьютером. Ленарт примостился прямо перед ней, а отец на стул у двери.

— Центр среднего специального образования, — начала она, — экономическая школа, первый курс…

Она записала данные Ленарта, добавила, что его сопровождал отец, и затем выслушала всю историю с самого начала.

— А можешь чуть более подробно описать участников происшествия? — в конце попросила она. — Рост, возраст, черты лица, внешний вид и еще какие-нибудь детали?

Ленарт сообщил, что в его памяти точно запечатлелся вожак банды, который оставил отпечаток своей правой руки на его левой щеке, а на остальных он особенно и не смотрел.

— Думаю, что знаю, о ком мы с тобой говорим. Иди сюда! — сказала криминалистка.

Она пододвинула к себе еще один стул, Ленарт обошел вокруг стола и уже издалека увидел, что с экрана ему улыбается субъект, который вчера чуть меньше улыбался и чуть больше наезжал. Ленарт сидел рядом с криминалисткой, жадно вдыхал ее аромат и размышлял, что делать с глазами.

— Смотри на экран, — холодно проговорила криминалистка Милена. — Это он? С ним были еще эти?

Нажимая клавиши, она меняла картинки.

— Да, — кивнул Ленарт. — А кто они?

— Сейчас это не существенно. Важно, что ты их опознал. Для тебя они не имеют имен, и я не могу тебе их раскрыть. Они несовершеннолетние. Официально мы называем их N.N. — Криминалистка Милена открыла одну из папок и что-то в ней записала.

— Могу тебе сказать, что главного героя мы зовем Зубок. В первую очередь потому, что у того, кого он бьет по лицу, обычно вылетает по крайней мере один зуб. И еще потому, что в его гнилой пасти, при всем желании, не найти зуба, который бы не требовал лечения.

Ленарт тут же провел языком по деснам, удостоверившись, что ничего не шатается больше, чем обычно.

— И еще, — медленно произнесла криминалистка Милена, словно только сейчас вспомнила, и на мгновение отсрочила прощание с посетителями. — Зубок известен тем, что преследует должников.

— Должников? — удивленно переспросил Ленарт. — Что вы имеете в виду?

— Молодежь, которая покупает траву, часто забывает, что дилерам тоже нужно платить. Тогда появляется Зубок и воскрешает у них необходимые воспоминания, — твердо проговорила девушка, глядя Ленарту прямо в глаза.

Если чуть раньше Ленарт еще обдумывал, не напоминают ли ему ее голубые глаза море, то теперь ему показалось, что они имеют серый, похожий на холодное стекло цвет.

— Я за товар платил сразу, — без промедления пробубнил он.


Рекомендуем почитать
Что тогда будет с нами?..

Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цыганский роман

Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Тиора

Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.


Левитан

Роман «Левитан» посвящен тому периоду жизни писателя, что он провел в тюрьмах социалистической Югославии. Сюжет основывается на реальных событиях, но весь материал пропущен через призму творческого исследования мира автором. Автобиографический роман Зупана выполняет особые функции исторического свидетельства и общественного исследования. Главный герой, Якоб Левитан, каждый день вынужден был сдавать экзамены на стойкость, веру в себя, честь. Итогом учебы в «тюремных университетах» стало полное внутреннее освобождение героя, познавшего подлинную свободу духа.


Легко

«Легко» — роман-диптих, раскрывающий истории двух абсолютно непохожих молодых особ, которых объединяет лишь имя (взятое из словенской литературной классики) и неумение, или нежелание, приспосабливаться, они не похожи на окружающих, а потому не могут быть приняты обществом; в обеих частях романа сложные обстоятельства приводят к кровавым последствиям. Триллер обыденности, вскрывающий опасности, подстерегающие любого, даже самого благополучного члена современного европейского общества, сопровождается болтовней в чате.


Против часовой стрелки

Книга представляет сто лет из истории словенской «малой» прозы от 1910 до 2009 года; одновременно — более полувека развития отечественной словенистической школы перевода. 18 словенских писателей и 16 российских переводчиков — зримо и талантливо явленная в текстах общность мировоззрений и художественных пристрастий.


Этой ночью я ее видел

Словения. Вторая мировая война. До и после. Увидено и воссоздано сквозь призму судьбы Вероники Зарник, живущей поперек общепризнанных правил и канонов. Пять глав романа — это пять «версий» ее судьбы, принадлежащих разным людям. Мозаика? Хаос? Или — жесткий, вызывающе несентиментальный взгляд автора на историю, не имеющую срока давности? Жизнь и смерть героини романа становится частью жизни каждого из пятерых рассказчиков до конца их дней. Нечто похожее происходит и с читателями.