Генерал - [100]

Танкисты ожидали своего часа в лесу. Ночью на западный берег Березины переправился батальон капитана Григориайтиса, вместе с бойцами взвода разведки и захватили плацдарм; пряча основную часть батальона в прибрежном лесу, комбат последовательно отбивал все попытки немцев столкнуть его в воду, и, сохранив связь с бригадой, регулярно докладывал комбригу обстановку. Ази Асланов в нетерпении следил за работой саперов. Он очень спешил с переправой. Немцы атаковали мотострелков Григориайтиса все настойчивее, положение на крохотном плацдарме осложнялось; противник вводил в бой новые силы, намного превосходящие численность наших потрепанных подразделений, и немногословный Григориайтис уже просил о помощи, а он зря не попросит… Еще немного, и сомнут Григориайтиса.

Связист, установивший свою рацию между деревьями, на берегу, крикнул:

— Товарищ генерал, комбат.

— Как у тебя, Григориайтис? — спросил Асланов, чтобы дать комбату успокоиться. — Трудно? Знаю, что очень трудно, но потерпи, дорогой, продержись еще немного.

— Не знаю, как быть с ранеными, — отвечал Григориайтис. — Жмет, проклятый! Голову поднять нельзя…

— Мы прикроем вас огнем, держись, комбат! — Асланов повернулся к связисту: — Соедини с Прониным.

— Это ты, Николай? Попроси корпусную прикрыть Григориайтиса. Да поживей, ему там невыносимо!

Генерал спустился к реке. Командир саперного взвода, видя, каким мрачным стал генерал, стал торопить бойцов.

Генерал видел, что люди трудятся на пределе, и ничего саперам не сказал, но они тоже его видели и старались как только могли.

Снаряды падали в непосредственной близости от будущей переправы. Но вот, как бы в ответ им, из наших тылов с тугим напористым шелестом пролетели и ухнули в расположении немцев тяжелые снаряды, а затем донеслись глухие удары дальнобойных орудий: противоположный берег реки был взят под обстрел; это артиллерия прикрыла мотострелков капитана Григориайтиса, и саперам тоже стало веселее работать.

Асланов умылся прохладной речной водой, достал носовой платок, вытер лицо, руки. Потом прошел немного вниз по течению. У самого уреза воды виднелась немецкая каска, наполовину затянутая мокрым песком. Немного ниже, прижавшись лицом к прикладу своего короткого автомата, лежал мертвый унтер-офицер. У съезда к воде валялись измятая легковая автомашина и мотоцикл, а вокруг них — трупы солдат. Давно ли, подумал Асланов, наблюдая эту картину, старый генерал, преподававший в академии военную историю, напоминал слушателям о сражении на Березине, где Наполеон, убегая из Москвы, потерял остатки своей армии? Войска французского императора были разгромлены тут, под Борисовым. Такова участь всех завоевателей. Сто тридцать два года тому назад трупы неприятельских солдат, пушки и боеприпасы, наверное, вот так же, как сейчас, валялись на берегу Березины…

— Товарищ генерал, мост готов, — с радостью отрапортовал командир взвода саперов Асланову. — Спасибо, лейтенант!

И Асланов с частью легких сил переправился на другой берег.

А той порой неподалеку от моста, наведенного бригадными саперами, понтонеры наводили тяжелый мост для переправы танков.

И как только он был готов, саперы поставили дымовую завесу.

Танки ринулись на тот берег.

Густой беловатый дым, похожий издали на плотный туман, поплыл долиной реки, накрыл мосты, берега, кустарники и приречные рощи. Переправа не просматривалась ни сверху, ни с флангов. Немцам пришлось вести огонь наугад и по ранее пристрелянным ориентирам, но корректировать его было невозможно, и они яростно били из минометов и орудий то по одному, то по другому участку реки, то по всему предполагаемому району переправы. Река кипела от взрывов. Плотный полог дыма кое-где разорвало, но танки, направляемые саперами, шли и шли по мосту, остальные выходили из леса, на ходу вытягивались в колонну и тоже спускались на мост. В пламени взрывов, в свисте осколков, сквозь фонтаны воды, поднятые снарядами, переправлялись они по обеим мостам через реку — взвод за взводом, рота за ротой, и там, на западном берегу, сразу включались в бой. Казалось, все шло хорошо. Но тут, как назло, один из снарядов взорвался перед самым танком Илюши Тарникова; разорвало гусеницу, танк развернулся и преградил путь машинам третьей роты, как раз спустившимся на мост. Все застопорилось. По мосту ударили еще два снаряда — и образовались большие пробоины.

Командир роты Тетерин тотчас нашелся, — он отозвал одну машину с берега, чтобы она взяла машину Тарникова на буксир.

Асланов, действовавший с передовыми подразделениями на правом берегу, сразу почувствовал неладное и вернулся на мост, где произошла заминка: ведь если к ротам, которые ввязались в бой, не подоспеет подмога, немцы этим немедленно воспользуются. К тому же, развернуть активные действия, имея половину бригады еще на нашем берегу, Асланов не мог.

— Что там, на мосту? — спросил он какого-то автоматчика.

— Говорят, мост поврежден.

Навстречу Асланову медленно шел «Волжанин», таща на буксире подбитую машину Тарникова; вытянув ее на берег, поволок в сторону, под береговой обрыв, где экипаж танка, выскочив из машины, начал колдовать вокруг нее.