Гендер и язык - [197]
Приписывать «женскому» стилю речи признак отсутствия конфронтации представляется неудачным потому, что эта черта речевого поведения обнаруживается у коммуникантов с более низким общественным статусом независимо от пола в коммуникативных ситуациях с ярко выраженной асимметрией. С другой стороны, были обнаружены примеры выражения женщинами категоричного несогласия в ситуациях беседы среди женщин и в смешанных группах в совершенно других институциональных фреймах. Мне часто называют беседы сотрудников медицинских учреждений в качестве примера беспощадных споров, в которых женщины играют очень активную роль. Подобные данные получены при изучении публичных, предназначенных для неакадемической аудитории и тем самым менее официальных выступлений (например, докладов в профильных вузах) женщин – как докладчиц, так и критиков. Названные факты указывают на то, что контекст профессиональной коммуникации в академической среде как «закрытом обществе» действительно играет особую роль, вероятно, на основании более ярко выраженной необходимости сохранять имидж, а также численного превосходства мужчин.
Редкая встречаемость в речи женщин иносказательных, завуалированных речевых действий представляется стабильным гендерно специфичным признаком, но только для исследованных официальных коммуникативных ситуаций; в любом случае никак нельзя говорить об общей неспособности женщин к иронии.
На теоретическом уровне нельзя решить, какое участие принимают гендер и социальный статус при выборе определенных речевых актов, с одной стороны, и оценки говорящего / говорящей – с другой. Кроме того, в университетской среде женский пол и подчиненный статус часто совпадают. Еще более положение дел осложняется принципиально необходимым, но на практике вряд ли удовлетворительно осуществимым учетом таких неразрывно связанных с гендером и субординацией параметров, как возраст, биологический пол, престиж, взаимоотношения членов группы и т. д. Чтобы добиться более обоснованных объяснений, я считаю необходимым постоянно детально анализировать отдельные случаи дискуссий и рассматривать их с точки зрения убедительности, чтобы в конечном счете иметь возможность разграничить типы ситуаций и речевых действий.
По состоянию нашего анализа на сегодняшний день можно заключить, что подтверждаются результаты исследований контекстов СМИ[97], согласно которым женщины не всегда интенсивно участвуют в процессе конструирования статуса эксперта. Если в таких СМИ, как радио и телевидение, прямые перебивания и вмешательства поучительного характера, например со стороны мужчин-модераторов, часто ограничивают право голоса и высказывание своей точки зрения, то наши данные показывают, что докладчицы часто сами подвергают собственную речь ограничениям, которые начинаются с нежелания брать слово (это можно наблюдать уже на уровне школьных и вводных семинаров). С социологической точки зрения интересно было бы исследовать, какие модели социального поведения здесь интериоризуются. Эмпирические данные обнаруживают, что описанные стратегии, сколь нейтральными они ни были бы в рамках общения в однополых женских группах, имеют в рамках профессиональной дискуссии (об абсолютной значимости данных не может быть и речи) разнополых участников негативные последствия для имиджа и достижения цели. «Стиль, эффективность которого зависит от ответной ориентации собеседника на поддержание добрых отношений, оказывается несостоятельным при столкновении со стилем, нацеленным на самопрезентацию и демонстрацию своего статуса» [Kotthoff 1993b]. Последний не является «мужским» стилем, поскольку мужчины с более низким общественным статусом, как уже упоминалось, могут обнаруживать речевое поведение, сходное с поведением, в целом приписываемым женщинам. Тем не менее требует дальнейшего изучения возникший в результате исследований СМИ вопрос: почему участницы коммуникации даже в иерархично симметричных группах часто принимают добровольно или позволяют навязать себе роли, ассоциируемые с низким общественным статусом.
Литература
Auer, Р. (1985): Kontextualisierung. In: Studium Linguistik 19. – S. 239–250.
Baron, B. (1996): «Freiwillige Selbstkontrolle» im Fachgesprach. Selbstkritik und Skopuseinschrankung in Beitragen von Wissenschaftlerinnen. In: Zeitschrift fur germanistische Linguistik (in Ersch.).
Cahill, S. E. (1980): Directions for an Interactionist Study of Gender Development. In: Symbolic Interaction 3.1. – P. 123–138.
Duranti, A., Goodwin, C. (Hg.) (1992): Rethinking Context. – Cambridge.
Gunthner, S., Knoblauch, H. A. (1994): «Forms are the Food of Faith»: Gattungen als Muster kommunikativen Handelns. In: Kolner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie. Heft 4 (1994). – S. 693–723.
Gunthner, S. (1994): Male – Female Speaking Practices Across Cultures. Arbeitspapier № 61 der Fachgruppe Sprachwissenschaft der Universitat Konstanz. – Konstanz.
