Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник) - [24]

Писать о памяти? Чтобы в последних откровеньях

Мелодия души была обнажена?

Но стоишь, как лагерь собственного ополченья

на собственных границах и рассылаешь патрули.

Один… два… три… – обратный счет. Вот так клочки надежд и ожиданий

жгут, словно письма перед боем, когда победа не предрешена…

Один, без ангела – но кто не одинок?

А в лучшем случае (и шанс один на сто) надеяться на то,

что ты жену или тебя – жена сумеет оградить —

согласно пакту о совместной обороне —

от надвигающейся темноты.

Hôtel de Madrid

…Не ищите меня!

Моя кровь все еще в ночи лабиринтах мечется!

Сердце – соло (тамтам тоски, партия для ударных) рокочет и —

красная, м-да!.. – в цветочек кровать,

удваивающая одиночество.

Преступление – лежать на ней одному.

Но ни ангела, ни серафима, ни посыльного.

Ни к телефону: «Вас, господин Гури…»

А там, скажем, дама, которая, скажем, красива,

которой больно и горько в полночь, когда меня нет, скажем,

подле…

Но – поздно!

Все. Абзац! Делать нечего. Пять сигарет «Житан» —

на «до» и «после».

И виски, подлое, кончилось (или – «подлый»?).

Все! Все закрыто. Дождь. И ветер. И лужи по… м-да!

Недостает черной птички Эдгара Аллана По. И —

чтобы долбанула клювом в окно! И тогда уж – полный…

Ну конечно:

давняя склонность моя к преувеличениям.

Поздно. Позднее позднего.

Скрипит паркет. Журналы, проспектики:

юная Жанна Моро во «Влюбленных». В общем,

на западном фронте моем без перемен

сегодняшней ночью —

ни то ни се, сальто в воздухе,

сотрясение воздуха,

кувырки.

Дуэт в соседнем номере навзрыд рыдает,

так и скончаешься скрипам в такт,

как в пресловутых подвалах, к слову сказать, инквизиции,

как раз к двенадцати баллам этой импровизации

по шкале Рихтера (для этой пары счастливцев там).

Жан-Батист Мольер

(1622–1673)

Тартюф, или Обманщик

Вольный перевод Михаила Генделева

Действующие лица

Г-жа Пернель, мать Оргона.

Оргон, муж Эльмиры.

Эльмира, жена Оргона.

Дамис, сын Оргона.

Мариана, дочь Оргона, влюбленная в Валера.

Клеант, шурин Оргона.

Дорина, горничная Марианы.

Флипотка, служанка госпожи Пернель.

Действие происходит в Париже, в доме Оргона.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление первое

Г-жа Пернель, Эльмира, Мариана, Дамис, Клеант, Дорина, Флипотка

Г-жа Пернель

Домой, Флипотка! Больше – ни ногой!

Эльмира

Не напрягайтесь, мама!.. Вы – наш гость… и дорогой.

Г-жа Пернель

От фальши, сладкая невестка, вянут уши.

Во как наелась вашего радушья!

Эльмира

С чего же покидает нас особо

нам всем небезразличная особа?

Г-жа Пернель

Был дом – глаза бы не глядели – стал притон.

Здесь был приличный дом – и рухнул дом!

При том, что никому до этого нет дела.

Нет! Я пошла, пока не заболела.

Мое здесь слово – тьфу! Все поперек!

Здесь каждый обязательно орет,

язвит, употребляет выраженья,

и к старшим никакого уваженья.

И нет почтения достойной доле вдовьей к!

Это не дом, а сумасшедший домик!

Дорина

Пардон прошу, мадам…

Г-жа Пернель

О? Кстати – милочка! Огромны

твои таланты: ровно два их – то есть, ровно:

Огромный любопытный нос, ему под пару – ротик.

Разинешь – и с души воротит.

Дамис

Бабуль…

Г-жа Пернель

Вот кто здесь намбер уан —

внучек. Законченный, как классицизм, болван.

Его родителя предупреждала,

какое счастье на него упало,

когда явлением на свет ты всех потряс.

Молчи и слушай старших, лоботряс!

Мариана

Я думаю…

Г-жа Пернель

…Ну наконец-то! Полсловца

проблеяла смиренная овца…

Предупреждаю: в тихом омуте подчас

Такие черти водятся…

Дорина (в сторону)

Атас!

Эльмира

Маман, маман…

Г-жа Пернель

Ну вот что веско

я заявляю вам, любезная невестка:

пора обдумать ваше поведенье.

Имеет место невозможное паденье

семейных нравов! Да-с! Когда была б сейчас

во здравье подлинная мать моих внучат —

она, покойница, конечно б, проследила

стиль воспитанья этого дебила

и нашей девственницы. И дала пример

высокой нравственности, скромности манер!

Взгляните на себя – ну кто ваша портниха?!

Дорина (в сторону)

А что? Вполне прикинута чувиха!

Г-жа Пернель

Ведь сказано: не сотвори себе кумира

из кутюрье, что ободрал полмира.

Не может быть хорошая жена

за эти деньги так… обнажена!

Клеант

Пардон, мадам…

Г-жа Пернель

А – вы? Хоть вы и брат ее, Клеант,

И я безмерно уважаю ваш талант

почти немыслимый в отдельном человеке —

безостановочно и монотонно гнать телеги…

Ценю! Однако, будь своей невесткой,

так я бы вас с такою хлеборезкой,

с такою молотилкой – видит Бог! —

в свой дом не допустила на порог.

Дамис

Любимчик ваш Тартюф – прохвост! Вот! зуб даю!

Г-жа Пернель

Заткнись. Он праведник. На том стою

(то есть сижу!). Мальчишка, слова не скажи!

Тартюф нас учит не по лжи! Жить не по лжи!

И следует младому поколенью

внимать его благому наставленью.

Дамис

Чтоб я заткнулся?! Чтоб молчал?! Чтоб я – Муму,

когда диктатор завелся в дому?

Когда диктатор, провокатор и тиран

заездил всю семью? Но пасаран!

«Жить не по лжи»?! Жить не по лжи?! —

Дышать по разрешению ханжи!

Нашелся цензор! Не в моей натуре

свободу слов меня – и подвергать цензуре.

Дорина

Его послушать – проповедника – и ша!..

передник снять нельзя не согреша.

Нашелся зав. семьей! Глав. добродетель!

Он наш отец, мы его дети.

Г-жа Пернель

Он просто выше вас!

Дамис

Бабуль! Бабушке-старушке

Навешай, бабушка, лапшу, на бабушкины ушки.

Он «просто выше нас?» Да «просто» —

все, кроме папы, его держат за прохвоста.