Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник) - [24]

Шрифт
Интервал

Писать о памяти? Чтобы в последних откровеньях
Мелодия души была обнажена?
Но стоишь, как лагерь собственного ополченья
на собственных границах и рассылаешь патрули.
Один… два… три… – обратный счет. Вот так клочки надежд и ожиданий
жгут, словно письма перед боем, когда победа не предрешена…
Один, без ангела – но кто не одинок?
А в лучшем случае (и шанс один на сто) надеяться на то,
что ты жену или тебя – жена сумеет оградить —
согласно пакту о совместной обороне —
от надвигающейся темноты.

Hôtel de Madrid

…Не ищите меня!
Моя кровь все еще в ночи лабиринтах мечется!
Сердце – соло (тамтам тоски, партия для ударных) рокочет и —
красная, м-да!.. – в цветочек кровать,
удваивающая одиночество.
Преступление – лежать на ней одному.
Но ни ангела, ни серафима, ни посыльного.
Ни к телефону: «Вас, господин Гури…»
А там, скажем, дама, которая, скажем, красива,
которой больно и горько в полночь, когда меня нет, скажем,
подле…
Но – поздно!
Все. Абзац! Делать нечего. Пять сигарет «Житан» —
на «до» и «после».
И виски, подлое, кончилось (или – «подлый»?).
Все! Все закрыто. Дождь. И ветер. И лужи по… м-да!
Недостает черной птички Эдгара Аллана По. И —
чтобы долбанула клювом в окно! И тогда уж – полный…
Ну конечно:
давняя склонность моя к преувеличениям.
Поздно. Позднее позднего.
Скрипит паркет. Журналы, проспектики:
юная Жанна Моро во «Влюбленных». В общем,
на западном фронте моем без перемен
сегодняшней ночью —
ни то ни се, сальто в воздухе,
сотрясение воздуха,
кувырки.
Дуэт в соседнем номере навзрыд рыдает,
так и скончаешься скрипам в такт,
как в пресловутых подвалах, к слову сказать, инквизиции,
как раз к двенадцати баллам этой импровизации
по шкале Рихтера (для этой пары счастливцев там).

Жан-Батист Мольер

(1622–1673)

Тартюф, или Обманщик

Вольный перевод Михаила Генделева
Действующие лица

Г-жа Пернель, мать Оргона.

Оргон, муж Эльмиры.

Эльмира, жена Оргона.

Дамис, сын Оргона.

Мариана, дочь Оргона, влюбленная в Валера.

Клеант, шурин Оргона.

Дорина, горничная Марианы.

Флипотка, служанка госпожи Пернель.

Действие происходит в Париже, в доме Оргона.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Явление первое
Г-жа Пернель, Эльмира, Мариана, Дамис, Клеант, Дорина, Флипотка
Г-жа Пернель
Домой, Флипотка! Больше – ни ногой!
Эльмира
Не напрягайтесь, мама!.. Вы – наш гость… и дорогой.
Г-жа Пернель
От фальши, сладкая невестка, вянут уши.
Во как наелась вашего радушья!
Эльмира
С чего же покидает нас особо
нам всем небезразличная особа?
Г-жа Пернель
Был дом – глаза бы не глядели – стал притон.
Здесь был приличный дом – и рухнул дом!
При том, что никому до этого нет дела.
Нет! Я пошла, пока не заболела.
Мое здесь слово – тьфу! Все поперек!
Здесь каждый обязательно орет,
язвит, употребляет выраженья,
и к старшим никакого уваженья.
И нет почтения достойной доле вдовьей к!
Это не дом, а сумасшедший домик!
Дорина
Пардон прошу, мадам…
Г-жа Пернель
О? Кстати – милочка! Огромны
твои таланты: ровно два их – то есть, ровно:
Огромный любопытный нос, ему под пару – ротик.
Разинешь – и с души воротит.
Дамис
Бабуль…
Г-жа Пернель
Вот кто здесь намбер уан —
внучек. Законченный, как классицизм, болван.
Его родителя предупреждала,
какое счастье на него упало,
когда явлением на свет ты всех потряс.
Молчи и слушай старших, лоботряс!
Мариана
Я думаю…
Г-жа Пернель
…Ну наконец-то! Полсловца
проблеяла смиренная овца…
Предупреждаю: в тихом омуте подчас
Такие черти водятся…
Дорина (в сторону)
Атас!
Эльмира
Маман, маман…
Г-жа Пернель
Ну вот что веско
я заявляю вам, любезная невестка:
пора обдумать ваше поведенье.
Имеет место невозможное паденье
семейных нравов! Да-с! Когда была б сейчас
во здравье подлинная мать моих внучат —
она, покойница, конечно б, проследила
стиль воспитанья этого дебила
и нашей девственницы. И дала пример
высокой нравственности, скромности манер!
Взгляните на себя – ну кто ваша портниха?!
Дорина (в сторону)
А что? Вполне прикинута чувиха!
Г-жа Пернель
Ведь сказано: не сотвори себе кумира
из кутюрье, что ободрал полмира.
Не может быть хорошая жена
за эти деньги так… обнажена!
Клеант
Пардон, мадам…
Г-жа Пернель
А – вы? Хоть вы и брат ее, Клеант,
И я безмерно уважаю ваш талант
почти немыслимый в отдельном человеке —
безостановочно и монотонно гнать телеги…
Ценю! Однако, будь своей невесткой,
так я бы вас с такою хлеборезкой,
с такою молотилкой – видит Бог! —
в свой дом не допустила на порог.
Дамис
Любимчик ваш Тартюф – прохвост! Вот! зуб даю!
Г-жа Пернель
Заткнись. Он праведник. На том стою
(то есть сижу!). Мальчишка, слова не скажи!
Тартюф нас учит не по лжи! Жить не по лжи!
И следует младому поколенью
внимать его благому наставленью.
Дамис
Чтоб я заткнулся?! Чтоб молчал?! Чтоб я – Муму,
когда диктатор завелся в дому?
Когда диктатор, провокатор и тиран
заездил всю семью? Но пасаран!
«Жить не по лжи»?! Жить не по лжи?! —
Дышать по разрешению ханжи!
Нашелся цензор! Не в моей натуре
свободу слов меня – и подвергать цензуре.
Дорина
Его послушать – проповедника – и ша!..
передник снять нельзя не согреша.
Нашелся зав. семьей! Глав. добродетель!
Он наш отец, мы его дети.
Г-жа Пернель
Он просто выше вас!
Дамис
Бабуль! Бабушке-старушке
Навешай, бабушка, лапшу, на бабушкины ушки.
Он «просто выше нас?» Да «просто» —
все, кроме папы, его держат за прохвоста.

Еще от автора Михаил Самуэлевич Генделев
Книга о вкусной и нездоровой пище, или Еда русских в Израиле

Михаил Генделев. Поэт. Родился в 1950 году в Ленинграде. Окончил медицинский институт. В начале 1970-х входит в круг ленинградской неподцензурной поэзии. С 1977 года в Израиле, работал врачом (в т.ч. военным), журналистом, политтехнологом. Автор семи книг стихов (и вышедшего в 2003 г. собрания стихотворений), книги прозы, многочисленных переводов классической и современной ивритской поэзии. Один из основоположников концепции «русскоязычной литературы Израиля».


Великое [не]русское путешествие

Книга выдающегося русско-израильского поэта Михаила Генделева — трагикомическое повествование о путешествии «нового израильтянина» в Россию, наполненное эмоциональными и точными зарисовками богемной жизни Петербурга и Иерусалима, неповторимыми деталями давно ушедшего быта, тонким юмором и иронией. В книгу вошли также путевые очерки М. Генделева и проза о войне в Ливане, которую автор прошел военным врачом израильской армии. Примечания и комментарии составлены С. Шаргородским специально для данного издания.


Рекомендуем почитать
Когда закончится война

Всегда ли мечты совпадают с реальностью? Когда как…


Противо Речия

Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.


Белый человек

В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.


Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.


Девочка и мальчик

Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.


Последняя лошадь

Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.