Гэкачеписты - [18]

Ответом стал заговор против Хрущева, которым руководил Леонид Брежнев. В нем приняли участие даже ближайшие соратники Никиты Сергеевича, им выдвинутые и полностью от него зависимые, такие как глава КГБ Владимир Ефимович Семичастный, — настолько одиозной и скомпрометированной стала к 1964 году его фигура.

Таким образом, в течение одиннадцати лет в СССР состоялось несколько заговоров, отражавших неустойчивость политической системы — сперва в отсутствие признанного лидера, затем ввиду его неадекватности. Но после 1964-го СССР вступил в пору стабильности, названной позже «застоем». Правление Брежнева, длившееся до самой его смерти в 1982 году (несмотря на тяжелую и всем очевидную болезнь в последние годы), отражало консенсус в правящих кругах — режиму был необходим безусловный и признанный лидер, чей авторитет внутри партии никем не ставился бы под сомнение. Это служило залогом, что не вспыхнет очередная борьба за власть.

Несколько поколений руководителей СССР сформировалось с четким пониманием того, что любая политика может вестись только внутри политбюро, а задача остальных — выполнять его решения. Собственно говоря, никто из них не был политиком, они являлись бюрократами, и потому дважды оказались слабыми в перестройку — с одной стороны, ориентировались на Горбачева как на легитимного в их глазах лидера, пусть и проводящего неверную политику, с другой — уступали новоявленным демократам в навыках публичных дебатов, выступлений перед избирателями. Виталий Сыроватко, в 1989–1991 годах председатель Брянского облисполкома, вспоминал: «Линию Горбачева на местах не одобряли, он ведь, по сути, расшатывал основы партии. Но спорить с ним опасались».

Военные за 70 лет также были отучены от самостоятельности. В идеократическом государстве никакой Бонапарт был немыслим. Даже если не брать 1937 год, то, как поступили при Хрущеве с маршалом Георгием Жуковым или начальником Генштаба Сергеем Штеменко, напоминало генералам, чтобы они знали свое место. И не случайно при позднем Брежневе министром обороны стал штатский Дмитрий Устинов. Своей персоной он как бы олицетворял руководство партией военным делом.

Крючков

Владимир Александрович Крючков первые 27 лет своей жизни провел в Царицыне — Сталинграде. Та обстановка, что окружает нас в годы созревания и становления, затем оказывает влияние на всю последующую жизнь, ведь именно там формируется характер, усваивается начальный опыт, складываются привычки, взгляды.

Начиная со второй половины XIX века Царицын бурно развивался, став одним из крупнейших промышленных центров России. Этому способствовало выгодное географическое положение — в городе осуществлялась перевалка бакинской нефти, доставляемой на судах с Каспия, на железнодорожный транспорт. Царицын стал в известном смысле вотчиной Товарищества нефтяного производства братьев Нобель, которому принадлежал так называемый Нобелевский городок, гигантский логистический центр, куда входили нефтяной порт, железнодорожная станция, крупнейшее в Европе нефтехранилище, а также административные и жилые помещения, в том числе коттеджи для рабочих. Вслед за перевалкой начали развиваться нефтепереработка, машиностроение. Английская фирма «Виккерс лимитед» по концессионному соглашению построила орудийный завод — в советское время переименованный в «Баррикады», где трудился отец Владимира Крючкова.

В результате Царицын стал одним из крупнейших уездных городов России. В 1913 году в нем даже появился собственный трамвай. Относясь к Саратовской губернии, Царицын был вполне самодостаточным центром. Не случайно после 1917 года, когда большевики начали перекраивать административное деление России, они уже в 1919 году организовали Царицынскую губернию, и с тех пор город, за исключением краткого пребывания в Нижне-Волжском крае, был центром самостоятельного региона, а в 1932–1934 годах — главным городом упомянутого края.

Сама Царицынская губерния (потом Сталинградская, позже Волгоградская область) была организована большевиками из трех частей — северо-восточной половины земель Войска Донского, части Саратовской губернии — узкой полоски вдоль правого берега Волги вместе с Царицыном и заволжской территории, ранее относящейся к Астраханской губернии. Сделано так было не только по соображениям удобства управления, но и для того, чтобы стереть память о донском казачестве, раздробив его земли.

В 1925 году Царицын переименовали в Сталинград. Он стал вторым городом после Юзовки — Сталино — Донецка, названным в честь генсека. Причин было две — само слово «Царицын» слишком уж напоминало ненавистных большевикам царя и царицу, хотя на самом деле оно происходит от тюркского «сары-чин» — «желтый остров». Вторая причина — в 1918-м обороной Царицына от войск Петра Краснова какое-то время руководил Иосиф Сталин. Впоследствии этот не самый важный эпизод Гражданской войны был сильно раздут советской пропагандой, а «красный граф» Алексей Толстой написал о тех событиях повесть «Хлеб».

Стоит заметить, что переименование в честь Сталина таких крупных промышленных центров, как Юзовка и Царицын, состоялось в 1924–1925 годах, когда имя генерального секретаря ЦК ВКП(б) было еще не известно ни стране, ни миру. На слуху были Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков. Однако «кому надо», уже словно предвидели, кто в ближайшие годы станет главным человеком в стране, и потому присваивали городам имя в общем-то публично незаметного аппаратчика. Впрочем, в том же Сталинграде до 1935 года имелся и Рыковский район.