Гегель: краткое введение - [9]

Реформация стала результатом испорченности церкви, испорченности, которая, с точки зрения Гегеля, оказалась не случайной, но была неизбежным следствием того, что церковь не рассматривает Бога как чисто духовную суб­станцию, но облекает его в материальную форму. Церковь опирается на обряды, ритуалы и другие формы внешней религиозности, соблюдение их считается основной состав­ляющей религиозной жизни. Так духовное начало в чело­веке оказалось сковано материальными предписаниями. Глубокая испорченность церкви нашла свое окончатель­ное выражение в практике продажи за деньги — самые земные из всех вещей — того, что будоражит внутренний мир человека, — душевного покоя, обретаемого при отпу­щении грехов. Гегель, несомненно, говорит о практике продажи индульгенций, вызвавшей в первую очередь протест Лютера.

Гегель смотрит на Реформацию как на достижение германского народа, произошедшую «по требованию про­стого, прямого сердца». Слова «простое» и «сердце» явля­ются ключевыми характеристиками Реформации, начатой простым немецким монахом Лютером и затронувшей толь­ко германские народы. Реформация покончила с чрезмер­ной роскошью и обрядностью римской католической цер­кви и выдвинула положение о том, что каждый индивид в своем сердце носит непосредственную духовную связь с Христом.

Однако представление о Реформации как об исключи­тельно религиозном процессе противоречит философии Ге­геля. Во-первых, великий мыслитель всегда подчеркивает взаимосвязь различных сторон исторического процесса. Во-вторых, как уже было упомянуто выше, для полной ре­ализации своего духовного предназначения человек дол­жен совершенствовать не только свою религиозную жизнь, но и окружающий мир. Поэтому Гегель придает Реформа­ции большее значение, чем просто критике Римской Като­лической церкви и замене ее протестантскими церквями. Суть Реформации в том, что отныне каждый человек может осознать истинность собственной духовной природы и добиться освобождения от грехов. Для толкования Священ­ного Писания или выполнения обрядов не нужен внешний авторитет. Окончательное суждение об истине и доброде­тели выносится в сознании каждого человека индивиду­ально. Реформация впервые развертывает «знамя свобод­ного духа» и провозглашает свой основной принцип: «че­ловек сам себя предназначает к тому, чтобы быть свобод­ным».

Со времен Реформации роль истории заключалась в пре­образовании мира согласно этому принципу. Это непростая задача, поскольку, если каждый человек сможет свободно использовать свои интеллектуальные способности и выно­сить суждения об истине и добродетели, то окружающая действительность может получить всеобщее одобрение только при условии ее соответствия законам разума. Сле­довательно, все общественные институты, включая закон, собственность, мораль, правительство, конституцию и т.д., должны быть в согласии с общими принципами разума.

Только так индивиды смогут сделать свободный выбор в их пользу — принимать и поддерживать эти институты. Толь­ко тогда закон, мораль и правительство перестанут быть деспотическими силами, довлеющими над свободными личностями. Лишь в таком случае люди смогут быть сво­бодными и жить в согласии с окружающим миром.

Идея организации всех общественных институтов в со­ответствии с общими принципами разума восходит к эпохе Просвещения. Требование все подвергнуть воздействию хо­лодного чистого света разума и отказаться от основанного на суеверии или наследственных привилегиях занимало не последнее место в учениях французских мыслителей XVIII в., например, Вольтера и Дидро. Просвещение и как его результат — Французская революция определенно были следующими за Реформацией — и едва не последними — событиями во всемирном историческом процессе, как его представлял Гегель. Оценка этих событий мыслителем до­вольно неожиданна. Он принимал следующую точку зре­ния: Великая Французская революция произошла в резуль­тате критики существующего порядка философами-просве- тителями. Накануне революции дворянство во Франции не имело реальной власти, но обладало массой привилегий. В этой совершенно иррациональной обстановке заявило о себе — и восторжествовало — философское понятие прав человека. Гегель не дает нам оснований сомневаться в том, что он признает всю значимость этого события: «С тех пор как солнце находится на небе и планеты обращаются вок­руг него, не было видано, чтобы человек стал на голову, т.е. опирался на свои мысли и строил действительность соответственно им... лишь теперь человек признал, что мысль должна управлять духовной действительностью. Таким образом, это был великолепный восход солнца. Все мыслящие существа праздновали эту эпоху». Однако сразу за «великолепным восходом солнца» последовал револю­ционный террор, разновидность тирании, когда власть пренебрегала какими бы то ни было юридическими фор­мальностями и все проблемы решала посредством гильоти­ны. Почему же надежды, возложенные на революцию, не оправдались? Ошибкой была попытка воплотить на прак­тике абстрактные философские идеи, не учитывая совре­менного состояния общества. В ее основе лежало непра­вильное понимание роли разума, который не должен при­лагаться вне существующего общества и людей, составля­ющих его. Хотя сама Французская революция была ошиб­кой, она не прошла бесследно. Ее всемирно-историческое значение состояло в распространении выработанных фи­лософами принципов. Недолговечных побед Наполеона хватило для того, чтобы законодательно закрепить права человека, провозгласить свободу личности и свободу соб­ственности, открыть двери государственных учреждений перед наиболее талантливыми гражданами и отменить фе­одальные повинности в Германии. Монарх остается главой правительства, и его голос имеет высшую силу. Однако из- за устойчивости и неизменности законов и упорядоченно­сти государственной системы личные решения монарха ве­дущей роли не играют.