...Где отчий дом - [76]
Поля полюбила имеретинскую осень, прохладные ясные ночи и кроткие солнечные дци, полюбила неторопливую радостную работу в винограднике. Благодатная щедрость и прощальная красота земли успокаивала. По ее наблюдениям, жаркое, потное, многолюдное лето было порой раздоров в доме, а тихая прозрачная осень — временем примирения. И сейчас она с удовольствием думала о том, что скоро гости уедут и наступит осень.
К горке фасоли на циновке подкрался цыпленок, склевал отлетевшую фасолину, но не смог проглотить, стоял и, давясь, вытягивал шею, точно униженно кланялся. Поля махнула на него рукой, но перепуганный цыпленок не замечал ее.
Вокруг текла обычная жизнь: из конуры торчала белая, беспородно широкая лапа дрыхнущей собаки; в свинарнике повизгивали поросята; мычал теленок у частокола, квохтала затерявшаяся в траве наседка. Оглядывая двор, Поля решила, что сегодня не стоит выгонять корову в стадо, ей можно накидать в ясли высохших стеблей фасоли, которых много скопилось за последние дни...
Ее отвлекли дети. Мальчишки с криками вбежали во двор и, прыгая вокруг растрепанного стожка фасоли, сообщили, что дядю Джано и тетю Додо увел к себе Реваз (сосед и друг детства), а Лиа с Нелли идут следом. Девочки и в самом деле скоро пожаловали в коротких платьицах и белых ажурных шляпках. Из-за их спин выглядывали возбужденные глаза Петьки и сияла его улыбка, и Поля с непонятным чувством вины и досады подумала, что он все больше делается похож на отца.
— Тетя Поля, мы хотим на речку! — затянули девочки, останавливаясь перед ней и лукаво оглядываясь на Петьку.
— После обеда,— ответила Поля,— когда спадет жара.
— Мама не разрешает без дяди Доментия, а мы хотим одни!
— Правильно, дайте человеку отдохнуть. А если мама так за вас боится, пусть сама идет.
— Я что говорю, мам! — вмешался Петька. — Я не хуже бати речку знаю в любом месте. Да чего! Я их окуну...
— Молчи, Петька!— девочки, смеясь, набросились на него и ладонями зажали ему рот.
— В прошлый раз он чуть не утопил нас,— пожаловалась Поле одна.
— А меня лягушками пугал,— обиженно надулась другая.
— Пугал, пугал! — передразнил Петька.— Чего их пугаться?
— Да-а...~ девочки лукаво и кокетливо покосились на него.—От них бородавки бывают...
Поля стряхнула с подола солому и встала.
— Вы тут займитесь немножко делом, а я пойду обед разогрею. Есть небось хотите?
— Хотим! Хотим! — в один голос закричали все.
Рассевшись вокруг циновки, дети устроили состязание, кто быстрее. Городские старались не отстать от деревенских, горка фасоли на циновке росла с каждой минутой.
Поля тем временем хозяйничала на кухне: разворошила угли в камине, подложила хворосту и раздула огонь. Огонь затрещал, занялся, забубнил, и она быстро замесила тесто для кукурузных лепешек. Обед у нее был готов, к тому же деверя с невесткой зазвал к себе хлебосольный Реваз, и Поля хозяйничала не спеша, в свое удовольствие. Со вчерашнего дня у нее осталось сациви из индейки, такое вкусное, что, отведав его, Додо облизала холеные пальчики и предложила послать Джано записку (его и вчера перехватил кто-то из соседей): «Беги домой, мать помирает!» «Ну ты и штучка!—подумала тогда Поля, не в силах сдержать улыбку,—Ну и штучка!»
Сейчас, усаживая лепешку на глиняную сковородку, она вспомнила о непосланной записке и спохватилась: с утра она ни разу не заглядывала к свекрови, которая, надо отдать ей справедливость, после приезда гостей старалась не досаждать ей, не отвлекать от домашних хлопот и целыми днями не подавала признаков жизни. Поля почти с нежностью вспомнила о свекрови и решила приготовить ей любимое блюдо— натереть яблоки на терке.
Она отодвинула от огня глиняные сковородки и вышла из кухни.
В сумрачной затхлой комнате на старинной кровати с продавленной сеткой и потускневшими латунными шарами по углам неподвижно лежала худая горбоносая старуха и светлыми, навыкате глазами внимательно смотрела на свои руки; старческие ладони с коричневыми пятнами и отчетливыми ветвями вен медленно взобрались с живота на грудь, встретившись, облегченно соединились и опять расползлись в стороны. Старуха не чувствовала своего недвижного тела, и руки, слабые, дрожащие, но еще живые, сделались как бы самостоятельными существами, из жалости продолжавшими слушаться ее. Старуха будила их днем и ночью, тормошила, боясь, что болезнь, усталость или лень скует их тем мертвым сном, каким сковано все ее тело, и преданные руки выкарабкивались из обволакивающего их дурмана, нетвердо ползли по дряблым складкам некогда цветущего тела, опустошенного и истаявшего в борьбе с жизнью и перед смертью униженного беспомощностью. Большие глаза старухи в сумраке комнаты казались прозрачными, и это придавало их сосредоточенному, устало-терпеливому выражению пугающий оттенок неистовости.
Старуха думала о старости и смерти. В представлении крестьянки старение походило на выдыхание спирта из незакупоренной бутыли: с каждым днем уходила необоримая огневая сила, оставалась бессильная муть и скверный сивушный дух... Какой же крепости должно быть содержимое сосуда, чтобы, выдыхаясь десятки лет, до последнего дня донести ту власть и силу!
Рассказ о последних днях двух арестантов, приговорённых при царе к смертной казни — грабителя-убийцы и революционера-подпольщика.Журнал «Сибирские огни», №1, 1927 г.
«— Священника привези, прошу! — громче и сердито сказал отец и закрыл глаза. — Поезжай, прошу. Моя последняя воля».
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
В однотомник ленинградского прозаика Юрия Слепухина вошли два романа. В первом из них писатель раскрывает трагическую судьбу прогрессивного художника, живущего в Аргентине. Вынужденный пойти на сделку с собственной совестью и заняться выполнением заказов на потребу боссов от искусства, он понимает, что ступил на гибельный путь, но понимает это слишком поздно.Во втором романе раскрывается широкая панорама жизни молодой американской интеллигенции середины пятидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.