Газета Завтра 1221 (17 2017) - [44]

 Но ведь помнит, якобы напившись до безобразия, как решали свозить меня в Израиль, дабы «избавить от зоологического махрового антисемитизма и привить любовь к хасидам, арабам (напомнить, что это наша исконная Святая Русь, брошенная нами мать-прародина), хоть силком свозить и окрестить в Иордане». Когда Петухов наперебой с Бондаренко уличали меня в нелюбви к Востоку, мы дружно смеялись, ибо понимали, что всё это шутки близких людей. Бондаренко только что вернулся из Израиля, был полон впечатлений от Святой Земли, я же упирался: дескать, ничего у вас не получится, никогда не поеду в Китай и в Израиль. Страшно представить, что в Китае полтора миллиарда китайцев, а в Израиле четыре миллиона евреев на крохотном клочке земли. И не маните, не поеду.

– Дурак ты, Личутка! Не понимаешь, что это за необыкновенная страна, – настаивал Бондаренко, готовый уже снова ринуться в землю обетованную, где, наверное, каждый день его кормят фаршированной щукой, на которую у критика большой азарт.

Петухов наваливался на меня с другого бока, откуда легче было потеснить, сбить с ног и перетянуть на свою сторону:

– Это наша земля, Владимир Владимирович! Русь, она до Вифлеема, до Назарета и до Иерусалима, и до горы Моисея на Синае, и до Иудейской пустыни, – всё это Русь святая… Понял? Это древняя русская земля. Старцы святые знают, где коснулась земли стопа Спасителя, там Русь святая, потому что святого Израиля не бывает, святой Палестины, святой Германии и Франции. Есть только святая Русь. А оттуда тебя на Афон свезём к старцам… Да там и оставим, чтобы отряс грехи. И я, пожалуй, с тобою. А Бондаренку поселим у Стены плача, сойдёт за древнего волхва и за внука Троцкого… Поставим палатку – и пусть живёт, как дервиш, питаясь подаянием. А чтобы не скучал, подселим Зульфикарова.

Бондаренко улыбался, мечтательно уставясь в потолок сквозь запотевшие очки, слушал соловьиные трели неожиданно разговорившегося Петухова.

– Как, ты не был на Афоне? – изумленно повторял Петухов. – Оттуда весь мир - как на ладони. От Арктики до Антарктики… Не из космоса, который я тоже люблю, но с Афона виден глубже. Правда, Бондаренко!?

– Финансы поют романсы, – уныло протянул я.

– Я оплачиваю, поедешь за мой счёт. И не упирайся, – настойчиво подбивал Петухов. Он уже забыл, наверное, что накануне уговаривал меня ехать в Испанию к брату Васе.

– А что, Юра, пожалуй, ты и прав. Вдвоём-то его уговорим, обломаем, обстрогаем, сделаем из угрюмого «русопята»-деревенщика мирового человека… Мы в Израиле прославим Личутку. Кстати, Юра, ты ведь только что издал его роман « Миледи Ротман». Евреи любят про себя читать… Ещё и заработает.

– Ага, заработаешь у них, держи карман шире. Ты много заработал на своём «Лунном зайце»?

Бондаренко увильнул, оставил вопрос без ответа. Под влиянием некоего весёлого тумана в голове разговор вдруг свернул на зайцев, я стал рассказывать, как выращивал дома «ушастого», как он вырос до гигантских размеров, не давал ночами спать, а днём заползал под ванную, мерзавец такой, как подарил зверя соседу – поэту Василию Ледкову, и в конце концов косого съели. Друзья захохотали, меня разобрал азарт, я распалился и закричал Бондаренке:

– Ты всё вычитал про ушастых, написал целую книгу, а не знаешь того, почему в фильме «Ну погоди!» волк никак не может победить зайца и всё время остаётся с носом, а косой постоянно дурачит, потешается над серым. А я знаю, потому что много лет охотился на зайцев, убил, считай, голов двести за всё время, никак не меньше. Охота азартная, весёлая, но требует здоровья, бегать надо много по лесу наперехват, помогать гончей… Заяц для евреев – это воплощение древнего бога Озириса… Потому волк никогда не победит зайца, тот найдет лазейку в любых обстоятельствах.

И что тут началось… Гомерический хохот, какой-то шквал безудержного веселья затопил крохотную боковушку «Дня литературы».

– Раньше я знал только одного ненавистника зайцев – Ильича-Бланка, – ловко свел мои мысли куда-то в сторону Петухов, обегая взглядом меня, находя в Бондаренке союзника своим завиральням. – Ильич в своих сибирских ссылках в весенние разливы, как дед Мазай, разъезжал на лодке, но не спасал бедных длинноухих, как герой Некрасова, а зверски забивал их веслом или дубиной - столько, сколько и за год не съесть.

– Не знаю, как там Ильич забивал, но тушеного зайца личутинского мы ели с Прохановым на Новый год, и не однажды. И когда был в Китае, изучал их мифы о «лунном зайце», то рассказы баюнка Личутина не однажды вспоминал. Они реальны, но в них много мифологии, художественных побасёнок.

– А вот и нет, вот и нет! – вознегодовал я. – Откуда вымысел? Ни капли фантазии.

– А евреев почто возненавидел? Убивая зайцев, Владимир Владимирович, ты тем самым убивал верховного бога великого Израиля… При всей моей любви к зайцам и к тебе, я не могу согласиться с твоими открытиями... Я знаком со всей научной литературой о евреях, книгу написал «О происхождении евреев», но про зайцев ничего такого не слыхал. Бондаренко, надо срочно везти Личутина в Иерусалим к Стене плача, пока наш классик умом не рехнулся. Приткнуть к историческим камням – и пусть караулит до скончания человеческого века. Чтобы не приникли чужаки и не растащили на сувениры… Если надеть на Личутина кипу, он очень даже сойдет за хасида. Как ты считаешь? – настаивал Петухов. – Евреи-сефарды были поставлены Господом у границы Средиземноморья, чтобы охранять Европу от нашествия арабов. Римляне погубили израильское царство, рассыпали евреев по всей земле, и вот Европа гибнет от «муслимов», некому её защитить. Им сейчас так недостаёт Личутина.